Сказка из Ленинградской коммуналки. Ася Логинова

лишились всего этого. Те, кто всё же вернулся домой, никогда не забудут, как хоронили своих товарищей. Я буду помнить и чтить каждого, по сей день просыпаясь в холодном поту от ярких снов со взрывами «коктейлей молотого».

      Мишка Потапов – это семнадцатилетний парень из Москвы, подделавший документы для фронта. Ему пуля в плечо попала, если бы была возможность прооперировать, он смог бы выжить. Не получилось. Парень в последние минуты жизни из нагрудного кармана вытащил письмо и попросил его передать девушке. По иронии её тоже звали Машей. Я нашла эту девушку и отдала бумагу, первой сообщив о смерти.

      Надо же, ведьма стала быстрее похоронки.

      Этой Машке и правда было больно, у неё всё внутри перевернулось, она смысл жизни потеряла. У той Маши в глазах была потеря и нестерпимые страдания. Она так ни за кого и не вышла замуж, хотя была видной девушкой. Мария любила и осталась преданна даже после смерти. Не смогла полюбить живых больше, чем мёртвого. Вот это была любовь!

      К чему же эта лирика? Сегодня с утра меня разбудили несказанно рано и даже не дали выпить напиток бодрости. Погнали по очередному убийству с мистическими циферками. В этот раз наш убийца выбрал не такое изящное место: пустая квартирка с бетонными стенами и бегающими крысами в придачу.

      – Дарья Владимировна, – начал тараторить стоявший на входе в халупу худенький старший прапорщик. – Там, это.

      – Для вас я майор Сазонова и вместо того, чтобы пытаться донести своим простецким языком мысли, лучше сбегайте за кофе с молоком, – ответила я и, сняв платок с головы, прошла внутрь.

      – Ведьма, – лишь тихо прошептал парень, но направился исполнять приказ. Знал бы он, насколько прав в своём словесном порыве чувств.

      – Даш, тут, я не знаю, как ты это будешь Руденко говорить, – резко преградил мне путь Витя – наш беспощадный судмедэксперт в квадратных очках.

      – Заколебали загадками говорить, – отодвинула парня в сторону я и прошла к мёртвому телу. Маша. Признаться, комплекция у девушки ангельская, но оценить её не давала кровавая четвёрка на руке. Взгляд застывший и холодный, вовсе не вымученный, скорее наоборот, дорвавшийся до запретов.

      – Я же говорил, – вздохнул Витя, снимая одноразовые перчатки. – Следов насилия пока не нашли, вскрытие покажет.

      – Сазонова, я всю ночь и так не сплю, какой ещё труп? – устало произнёс Саша, залетая на место преступление. Честное слово, проходной двор.

      – Всё нормально, Саня, лучше домой езжай, тут ничего важного, – начал махать руками Витя, загораживая собой Петрову уже второй раз за сегодня.

      – Это Маша, – сухо сказала я, словив непонимающий взгляд судмедэксперта. Руденко медленно прошёл к телу, пытаясь осознать произошедшее, сглотнуть ком в горле и собрать мысли воедино. Смотреть тошно. Выхожу за дверь, быстро спускаюсь по ступенькам, на выходе из парадной перехватываю свой кофе у старшего прапорщика и сажусь на стоящую