Память Крови. Бай Айран

наглец довел бы любого, но мое терпение пока выдерживало его атаки. Но я предчувствовал скорую бурю, и все же старался сохранять спокойствие. Быть может, именно этому он и пытался меня научить своим постоянным ядом? Я пожал плечами. И вновь пожалел об этом.

      Такой боли голова моя еще не знала. И зачем мой отец в компании дядюшки выпивает по бочке вина каждый вечер? Я, конечно, преувеличиваю, но они любили этот напиток. А у меня от него миллионы кузниц работали в черепушке одновременно.

      Он никогда не стучался. Так что когда дверь распахнулась, обдав мою влажную спину свежим воздухом, я попытался глубже зарыться в подушки, чтобы он меня не заметил и решил, что я уже ушел. Но провести этого плута мне не удавалось еще никогда, так что я лишь обреченно вздохнул, когда его длинные пальцы сомкнулись на моей щиколотке и дернули меня на себя.

      Не зря возле моей кровати было застелено несколько ковров, один поверх другого. Перед глазами все кружилось, и я неуклюже мотал головой, пытаясь прийти в себя. Резкое пробуждение приятным ударом об пол – что еще мог приготовить для меня любимый дядюшка?

      – Быстрее вставай и одевайся! – властно приказал он, опустив все эти глупости о «добром утре» и прочих признаках хоть какой-нибудь вежливости. Мой дядя не отличался ни утонченными манерами, ни благодушием, ни состраданием.– Сегодня нас ждет замечательнейшая прогулка. В седле.

      Я закатил глаза, но одно меня порадовало.

      – Не будет тренировки? – с надеждой спросил я, натягивая рубашку, которую дядя кинул мне прямо на голову. Тактичность тоже не была его коньком.

      – Не будет. Сегодня есть дела поважнее. И завтра, скорее всего тоже.

      Я буквально не верил своим ушам, потому что дядя никогда не радовался тому, что я пропускаю его каждодневные утренние уроки.

      – Что?

      – У тебя эль в ушах? – насмешливо спросил дядя, потирая руки и вглядываясь в распахнутое им самим окно.– Более важные дела ждут наследного принца.

      Я неловко застыл, надевая на себя кожаные штаны по привычке. Ведь не будет тренировки? Вздохнув, я отправился на поиски своих сапог. Прошлым вечером в пьяном бреду я решил, что они отличное метательное приспособление, чтобы затушить свечи на столе. К счастью, я не поджег собственную комнату, иначе отец выпорол бы меня публично.

      Дядя оценивающе посмотрел на меня. Я в очередной раз застыл под его пристальным взглядом светло-зеленых глаз. Год за годом ни глаза, ни взгляд этот не менялся, но менялось мое отношение к нему. Если я раньше боялся дядю потому, что он совершенно не старел, то теперь я благоговел перед ним, испытывая одновременно и страх, и ужас, и уважение, и любовь. Лет с шести он стал для меня почти целым миром, когда я наконец сумел понимать его фантастические истории, которые он любил рассказывать, посадив меня на колено. Так же делал и мой отец. После этого он начал действительно меня учить. Сначала