Змеиная вода. Карина Демина

оное прямо таки намекает на скорую отставку. Но подобные слухи ходили обо всех.

      Да и здоровье…

      Среди прошедших войну здоровых не осталось.

      Вот усталость – это да. И пальцы Одинцова терзают узел галстука, и видится в том желание избавиться от шелковой этой удавки. Желание борется с приличиями. И чувством долга.

      – Каблуковы – соседи Пестряковых. Давние весьма… я даже будто бы знаком с ними. Но знакомство это случайное и, говоря по правде, в памяти моей не задержалось. Сам факт, пожалуй, что и только. Дом еще их помню…

      – Кто заговорил о них вообще? – спросил Бекшеев.

      – Заговорил? Знаешь… пожалуй, был обед. Надежда сдала экзамен. До того только о нем и думала. Весьма волновалась. Она уже вела уроки в школе, но так, в качестве благотворительности, время от времени. Библиотеку вот организовала. Надежде же хотелось большего. Матушка, конечно, не слишком одобрила подобное. Ей это казалось… странным.

      – Неприемлемым?

      – И это тоже. Матушка – человек старого воспитания. В её глазах женщина должна думать о семье. Да, именно матушка и заговорила, что библиотека и школа – это хорошо, но нужна семья. Что Надежде стоит задержаться в столице, возможно, остаться на сезон. Матушка вывела бы её в свет, организовала бы приглашения…

      – А Надежда?

      – Смутилась. Сказала, что ей это не нужно. Они заспорили… с моей матушкой редко кто осмеливается спорить. А я еще подумал, говоря по правде, что это хорошо. Это значит, что она выросла, что тоска и боль, и прочее все, её терзавшее, отступили. И сказал, что с женихами успеется. А Надежда ответила, что у нее уже есть жених. И это, пожалуй, поразило матушку.

      – Чем?

      – Самим фактом. Не поймите превратно. Матушка полагает женитьбу – весьма ответственным… мероприятием. Шагом.

      Зима фыркнула и проворчала:

      – Поэтому ей ни я, ни твоя Ольга не нравятся? Недостаточно ответственно шагал.

      – И это тоже, – Одинцов оставил галстук в покое. – Тогда разговор едва не превратился в ссору. Надежда вспылила… матушка…

      – Умеет доводить людей.

      – Именно. Мне пришлось остудить обеих.

      Бекшеев даже посочувствовал. Самую малость.

      – Я пригласил Надежду для приватной беседы. Не то, чтобы я планировал как-то разрушить её счастье. Напротив, мне хотелось донести, что разрушать ничего я не намерен, как и не намерен препятствовать её жизненным планам. Я хочу лишь убедиться, что человек, с которым она собирается связать жизнь… достойный.

      – А она?

      – Сперва возмутилась. Она почему-то везде и во всем видела попытку ограничить её свободу. Она заявила, что не нуждается в деньгах, что Анатолий богат… в общем, с юными девушками разговаривать оказалось весьма непросто, – Одинцов положил руки на подлокотники. – Но затем Надежда успокоилась все же, и мы поговорили. И в Змеевку отправились вместе.

      – Ты, она и твоя матушка?

      – Я, она и моя жена, – сказал Одинцов. – Я счел, что присутствие матушки будет несколько излишним. А она решила, что это хороший повод обидеться на