Отвертка. Илья Стогоff

к краю тротуара и поднял руку. Если водитель попадется нормальный, то денег должно хватить ровно чтобы доехать до моего блочного гетто.

      Назвать меня, живущего в Купчино, петербуржцем можно только в той же мере, в какой житель Южного Бронкса является ньюйоркером.

      Я ждал меньше двух секунд. После этого, заломив вираж и окатив меня водой, к тротуару подрулил громадный черный джип. Ну, может, не очень громадный… знаменитому ленинскому броневику размерами он, пожалуй, уступал.

      Переднее правое стекло было опущено. Оттуда высунулся здоровенный бритый парень:

      – Садись, брат, подвезем.

      – Спасибо. Я уж как-нибудь сам.

      Прикрываясь ладонью от хлещущего дождя, бритый в упор посмотрел на меня. Сросшиеся брови. Ломаные-переломаные уши. Нос, выглядевший так, будто скульптор, лепивший это лицо, в последний момент решил вдавить его глубоко внутрь головы.

      Обаятельный юноша.

      – Тебе же сказано: садись.

      – Мне в другую сторону.

      Я улыбнулся и неторопливо, сохраняя собственное достоинство, зашагал прочь.

      Джип дал задний ход. Еще до того, как он полностью остановился, двери распахнулись и из машины выскочили трое.

      Унылые гиббоны под два метра ростом. Они начали обступать меня, прижимая к стене.

      Происходящее меня удивляло. Чего им от меня нужно? Не вынимая рук из карманов куртки и улыбаясь, так что у меня затекли мышцы лица, я медленно, чтобы до них дошло, проговорил:

      – Вы ошиблись. С кем-то меня спутали. Денег у меня нет. Я иду домой. Дойду сам. Спасибо за помощь.

      Ни слова не говоря, тот, что был поближе, схватил меня за куртку и рванул на себя. С сочным хрустом куртка порвалась. На асфальт посыпались пуговицы.

      Я люблю эту куртку. Ничего особенного: черная немецкая military куртка с капюшоном. В любом секонд-хенде за $25 вы купите такую же или даже лучше. И тем не менее я люблю эту куртку.

      Я многое в ней пережил, а кроме того, другой у меня просто нет. Так что ударил я его еще до того, как успел задуматься, правильно ли поступаю.

      Удар пришелся чуть повыше скулы. Практически в висок. Парень грохнулся на тротуар. Лицом в неглубокую лужу.

      Двое его приятелей не ожидали такого поворота и растерялись. Невский, насколько позволял разглядеть дождь, был пуст. Ни прохожих, ни милиции.

      Идиоту понятно: нужно было разворачиваться и бежать… без оглядки… покуда жив… но двое оставшихся гиббонов стояли так, что отрезали мне все пути. Я должен был сбить с ног как минимум еще одного.

      Я сделал шаг вперед… одновременно отводя правое плечо… и тут я услышал голос… голос, который я не ожидал услышать:

      – Ты чего разошелся, красавчик?

      Я повернулся к джипу. Там, в проеме задней двери, высунув коленки под дождь, сидела Жасмин. Герлфренд убитого китайца.

      Я отвлекся всего на секунду. Этого было достаточно. В мозгу взорвалась маленькая ядерная бомба, и последнее, что я увидел, это огромные, куда больше неба, желтые глаза девушки, которую звали как цветок.

      5

      Терять сознание легко. Удар, небеса оказываются