В одно касание. Стефани Арчер

мое образование. Мои родители совсем не богаты, и они многим пожертвовали, чтобы у нас с Хейзел было то, чего не было у них.

      Я хочу, чтобы они мной гордились.

      Я благодарю женщину, вешаю трубку и смотрю в пол. На меня обрушивается жестокая реальность, и я опускаю плечи. Вот отстой.

      Рядом со мной открывается дверь и чуть меня не задевает. Я пячусь назад, но спотыкаюсь об одну из своих коробок для переезда и грохаюсь на задницу.

      – Извини! – с испуганным видом поднимает меня Хейзел. – Все в порядке?

      Я, морщась, потираю руку.

      – Все в порядке. Не надо было стоять у двери.

      Ее квартира – это совсем маленькая студия, потому что Ванкувер чертовски дорогой город. Именно поэтому мне нужна работа, если я планирую переехать.

      – Как вчера прошло? – Она идет на кухню и выкладывает ингредиенты для смузи.

      Когда я пришла домой вчера вечером, она вела занятие по йоге. Помимо своей основной работы физиотерапевтом в хоккейной команде Хейзел еще преподает йогу – и это ее истинная страсть. Сегодня утром у нее было раннее занятие перед работой.

      Я делюсь с ней печальными новостями, которые только что узнала, и у нее буквально отвисает челюсть.

      – И они даже не сказали почему?

      – Не-а. – Где-то между ребер разгораются угольки ярости, и внутри все сводит от злости. – Но вел он себя как козел. За все время едва пару слов из себя выдавил. Просто сверкал и стрелял в меня своими глазищами. – Я хмурюсь и рычу.

      Хейзел приподняла темную бровь. Ее волосы темнее моих – она шоколадная шатенка, а я скорее русая.

      – Думаешь, он тебя вспомнил?

      – Нет. Точно нет. – Я скидываю ботинки и ставлю их обратно в шкаф. – Он даже не представился.

      Она выглядывает из кухни с возмущенным видом.

      – Грубо.

      – Ага. – Я качаю головой и плюхаюсь обратно на диван. – Очень грубо. Да, он сексуальный, богатый и знаменитый, но я ведь тоже человек, правда?

      – Точно, – энергично кивает Хейзел в знак согласия, и хвостик подпрыгивает у нее за спиной. – Ты человек. Ты заслуживаешь уважения.

      – Уважения? – фыркаю я. – Он не знает такого слова. Он вел себя так, будто я клоп, которого надо выбросить в мусорку.

      Хейзел сжимает зубы.

      – Ненавижу его. Всех хоккеистов. – Ее глаза сужаются. – Они хуже всех.

      Хейзел встречалась с хоккеистом в университете, но он ей изменил. На этом история закончилась. Мы об этом не вспоминаем.

      – Хуже всех, – эхом отзываюсь я, сложив руки на груди. Я отбиваю ногой стаккато, а внутри у меня все завязывается в узел. Я вчера отлично справилась, и я идеально подхожу для этой работы.

      После Зака моя самооценка и так сильно пострадала, а теперь это? Как говорится, не бей лежачего.

      Я вспоминаю себя месяц назад, в аэропорту, в ожидании самолета до дома. Менеджер тура вызвала такси, и я думала, что оно отвезет меня к автобусу, в котором мы все вместе поедем в следующий город. Вместо этого меня доставили в аэропорт, и, когда я в недоумении начала набирать