В одно касание. Стефани Арчер

на землю, переворачивается, демонстрируя пузо, водит хвостом по тротуару и ждет, что я почешу ей живот.

      Где ее хозяин? Я оглядываюсь в переулке, но мы одни. Я морщу нос, разглядывая ее. Даже не считая макарон, ее морда сальная и грязная. У нее слишком длинная шерсть, спадающая на глаза, и даже несмотря на то, что ей явно нужна стрижка, я вижу, насколько она худая.

      У меня в груди все сжимается, и мне не нравится это чувство.

      – Не надо это есть, – киваю я на мусор и хмурюсь. – Тебе станет плохо.

      Она высовывает розовый язык, и он повисает набок.

      – Иди домой.

      Я говорю строго, но она по-прежнему ждет почесывания.

      У меня сердце кровью обливается, но я пытаюсь отбросить эмоции. Нет. Это не моя проблема. Я не должен отвлекаться. Черт возьми, да у меня даже девушки нет, потому что я по опыту знаю, что люди хотят больше, чем я могу дать.

      Но все-таки я не могу оставить ее здесь. Ее может сбить машина или задрать койот. Она может что-то съесть, и ей станет плохо.

      Общество охраны животных должно ее принять. Я достаю телефон и, недолго погуглив, нахожу ближайшую точку.

      – За спорткомплексом в центре найдена собака, – сообщаю я ответившей мне женщине. В центре Ванкувера только один спорткомплекс, так что она поймет, о чем я. На том конце провода слышен собачий лай. – Может ее кто-нибудь забрать?

      Женщина смеется.

      – Милый, у нас вообще людей нет. Тебе придется ее подбросить до одного из наших приютов.

      Она перечисляет места, где принимают собак, и вешает трубку. Все ближайшие приюты заполнены, и мне придется пару часов везти ее за город, чтобы отдать. Я пялюсь на телефон, недовольно выгнув бровь, а потом снова смотрю на собаку.

      Она вскакивает на ноги, все еще глядя мне в глаза и виляя хвостом. Она как будто думает, что я ее чем-нибудь угощу. У меня тянет в груди, и это раздражает.

      – Что? – спрашиваю я собаку, и она еще сильнее машет хвостом. В моей груди разливается тепло, и я сглатываю комок в горле.

      Я просто не могу ее здесь оставить.

      Где-то на задворках сознания возмущается моя жесткая, дисциплинированная сторона. А что там с моим безумным распорядком? Я не могу позволить себе чертову собаку. Я не могу себе даже девушку позволить, чтобы сразу все не испортить. Я сто процентов не справлюсь с собакой. Я полсезона буду в разъездах.

      Но я не могу оставить ее здесь.

      Она снова виляет хвостом и поднимает на меня свои темные глазищи. Я отвезу ее в приют, но к себе не возьму.

* * *

      Уже вечер, и я сижу в машине напротив приюта, разглядывая маленькое, но опрятное здание. Слышу внутри собачий лай. За зданием видна огороженная лужайка с собачьими игрушками и разными пластиковыми конструкциями, как на детской площадке.

      Собака, устроившаяся в пассажирском кресле, с любопытством смотрит в окно. Я опускаю стекло, чтобы она принюхалась.

      Просмотрев в интернете кучу рекламы приютов, я нашел ферму с высокими оценками, которая принимает бродячих псов и находит для них хозяев. Они тщательно подходят к выбору новых