В одно касание. Стефани Арчер

заплакать.

      Зак меня не сломал. Та девчонка все еще здесь. Нужно просто найти способ вытащить ее на свет.

      Я снова думаю о Джейми и о том, не связано ли это с ним.

      Глава 13. Джейми

      – ШТРАЙХЕР! – кричит мне в спину Уорд по пути в раздевалку после тренировки. – Когда закончишь – ко мне в кабинет.

      У меня сердце в пятки уходит, но я коротко киваю и ухожу в душ. Кабинет тренера – это как кабинет директора в школе. В душе я быстро перебираю в голове все последние тренировки и матчи. Если Уорд собирается обсуждать мои слабые места, нужно подготовиться.

      Дверь его кабинета оказывается открыта, и, когда я вхожу, он сразу отрывается от компьютера.

      – Привет, – встает он. – Давай-ка пообедаем вместе. – Он кивает в сторону своего окна, которое выходит на улицу. – Я знаю одно место.

      Страх еще сильнее стискивает мне кишки. Если бы дело было несерьезное, мы бы просто поговорили в офисе. Обед значит более продолжительную беседу, и, о чем бы ни шла речь, я от этого не в восторге.

      Уорд не переставая болтает, пока мы выходим из спорткомплекса и идем по улице в сторону центра.

      – Туда, – говорит он, сворачивая с улицы.

      Я приподнимаю бровь, заглядывая в узкий переулок, но он идет вперед уверенно и спокойно, так что я следую за ним, пока мы не подходим к зеленой двери. Над ней висит потрепанная вывеска с названием: «Грязный фламинго». Он распахивает дверь, и изнутри тихо доносится классический рок.

      – После тебя, Штрайхер.

      Я захожу внутрь. Это старомодный бар с темными деревянными панелями на стенах, винтажными концертными постерами в рамках, полароидными фотографиями среди бутылок на полках и гирляндами под потолком. Посетители сидят в отдельных кабинетиках и обедают.

      – Вы пригласили меня в пивнуху? – спрашиваю я Уорда, когда за нами закрывается дверь.

      – Эй! – возмущается женщина за баром с подносом в руках. Ей около тридцати, длинные темные волосы убраны в хвост. На груди у нее изображена какая-то древняя рок-группа, а на лице – недовольное выражение. – Это не пивнуха.

      – Это не пивнуха, Шрайхер! – говорит Уорд достаточно громко, чтобы она услышала.

      Барменша сурово смотрит на него, прежде чем отнести напитки за стол.

      Уорд наклоняется ко мне.

      – Если честно, это самая настоящая пивнуха, но мы не говорим этого при Джордан. Это место – ее детище.

      Мы усаживаемся за стойкой, и я оглядываюсь внимательней. На доске сверху записаны три варианта ланча, и я так понимаю, что это все мои варианты на сегодня.

      Мне вроде как нравится это место. Странно. Когда я раньше бывал в Ванкувере, я либо сразу ехал в пригород к маме, либо останавливался в отеле. А этот занюханный бар как новая маленькая ниточка соединяет меня с этим городом, который, как я надеюсь, снова станет моим домом на ближайшее время.

      Интересно, знает ли Пиппа об этом месте.

      – Джордан ненавидит хоккей, – сообщает Уорд тихим голосом. – Так что тут нас доставать не будут. – Он криво мне улыбается, а потом провожает заинтересованным