Моя судьба. Амелия Га́бро

подоконника, она поправила платье.

      – Даже если история про семью Раймунда правда, то они давно мертвы. Мы всю жизнь жили, не зная об этом. Что-то изменилось? Очередное доказательство жестокости Жерома. Ничего нового.

      – Если король так ужасен, может ли принц Николас быть таким же? – Флоренс посмотрела на Селестину.      – У тебя вспыльчивый характер, Селестина. Ты можешь на эмоциях наговорить кучу гадостей. Не боишься, что принц в злости тебя задушит?

      Селестина не ответила. При всей своей самоуверенности и гордости, она явно этого боялась. Селестина, как и все остальные претендентки, не общалась с Николасом. Она не могла знать, какие мысли крутились в его голове и, что скрывалось в глубинах его души. Возможно, снаружи симпатичный и нежный принц, внутри являлся беспощадным тираном. Никто из нас его не знал. Мы все желали этого, но принц Николас не давал нам никаких шансов.

      – Это всё так грустно. Дети были невинны! Вокруг одна несправедливость.

      Катарина достала платок и вытерла слёзы.

      – Я даже львицей не могу побыть из-за эгоизма Верании. Ещё одна несправедливость.

      – И вновь ты всё свела к себе! – закатив глаза, Верания встала и откинула рыжие волосы. – Я буду львицей и никто другой!

      – Я не выбирала с каким цветом волос родиться!

      – Не в цвете волос дело, Катарина! Я лев по натуре! А ты со своими заплаканными голубыми глазами похожа на сову.

      – Сову?!

      – Нет, не хочу так оскорблять сов. Ты, как противная чайка на причале. Кричишь мне под ухо!

      Катарина в ярости встала с подоконника, уронив подушки. Она кинула мокрый платок в лицо Верании.

      Сохранив спокойствие, но лишь на пару секунд, Верания схватила упавшую подушку и бросила её в Катарину.

      – Твой плачь в точности отображает крики чаек!

      Девушки одновременно схватили подушки и принялись кидаться ими друг в друга. Ткань начала рваться и перья полетели на нас.

      – Прекратите!

      Селестина отмахивалась от летящих ей в лицо перьев. Но Верания и Катарина продолжали бороться. Перейдя от злости и раздражения к смеху и улыбкам.

      – Вот это мне нравится! – засмеявшись, Медалин встала и ударила меня подушкой. – Защищайся, Вивьен!

      – Ты выбрала сильного противника!

      Схватив две подушки, я встала в боевую стойку и нанесла удар. В следующую секунду все претендентки утопали в белых перьях. Подушки взрывались под наш громкий смех. Даже мои сёстры улыбались и атаковали друг друга.

      Франциска отошла от нас, чтобы мы её не задели, но Медалин быстро втянула её в бой, из-за чего Фран не смогла сдержать улыбку. Все ссоры и притирки вдруг испарились. Напряжённый месяц занятий и недопониманий утонул под множеством перьев.

      Я увидела настоящую радость в глазах сестёр. Селестина не думала о своей причёске и дорогом платье, она растворилась во всеобщем веселье и наслаждалась происходящим. Флоренс смеялась так громко, что моё сердце танцевало победный танец. Впервые за много лет я почувствовала себя ребёнком. Политика,