Ты еси!... Григорий Неделько

освободить планету, да и вряд ли сами люди расстроятся. Получат иной итог – значит, придётся искать альтернативное решение, возможно, подключать планет-психологов, последователей знаменитого Арнольда Майкла Сетона.

      – Когда-нибудь, – сказал Хьюстон, – я дослужусь до звания начальника Службы Планетарных Расследований.

      – Для чего? – не смотря на Хьюстона, а поглядывая между листьями-щитами на постепенно редеющую канонаду льдин, с вялым интересом спросил Ник. – Бабла чтоб больше получать?

      Хьюстон рассмеялся.

      – Конечно, и это тоже. Но больше – чтобы чувствовать себя в безопасности и посылать других с заданиями на суицидально настроенные планеты.

      – Суицидально или маниакально, – поворачиваясь, уточнил Ник.

      – Или как-то ещё.

      – Угу.

      – Что там с градом? – осведомился Хьюстон и сам глянул между гигантских листьев. – Почти закончился. Надеюсь, не возобновится.

      Ник молча вытащил из-за спины крепившийся к поясу раздвижной отражатель. Нажал кнопку, и раскрылось похожее на зонт устройство, сделанное из сверхпрочного искусственного металла, случайно полученного во время экспериментов по упрочению титана. Хьюстон активировал свой отражатель. Ник кивнул на дорогу, и они быстрым шагом вышли из-под дерева, щиты которого один за другим закрывались и уходили на толстых стеблях вниз, прижимаясь к стволу, напоминавшему разбухший секвойный.

      До поселения – полкилометра. Безусловно, отражатель поможет в начале сильнейшего града или в его конце, защитит он и от среднестатистической жары или от проливного дождя, но рисковать не стоило, потому что любое бедствие мощнее лишит детективов не только успешно выполненного задания и денег, но и жизни.

      – Такие путешествия, – хмуря квадратное белое лицо, на ходу заговорил Ник, – навевают мысли о прабабке.

      – А что с ней? – не отставая, поддержал разговор негр Хьюстон.

      – Да ничего особенного. Люди затравили.

      – За что? И как?

      – За что – за собственное мнение. Как – как обычно: скрытые намёки на всякие ужасы; рассказы об умирающих и умерших полушёпотом, когда она спала в соседней комнате; нервирование словами и действиями…

      – А, ну да.

      – А если «ну да», к чему вопрос?

      – Была надежда услышать что-нибудь другое.

      – Ты же сам человек – к чему иллюзии фантаста?

      – Фантаста? В наш-то век? Очнись!

      – И всё ж?

      Хьюстон пожал плечами.

      – Когда-то и путешествия на другие планеты казались иллюзиями. И наша профессия, кстати.

      – Это наука. А это – человеческая суть. С чего бы она переменилась, если миллионы лет остаётся неизменной?

      – Надежда есть всегда.

      – А-а. Тогда теперь я скажу «ну да».

      – А потом, кто знает: вдруг мы нынешние – хотя бы ненамного, хоть на сотую долю процента лучше нас прежних.

      – Надежда есть всегда.

      – Вот именно.

      Следуя неширокой петляющей