Мой школьный мальчик. Дана Райт

с ней молчаливое недовольство друг другом. Одноклассники то и дело кидают на меня взгляды, перешептываясь. Плевать. Они будут шептаться еще больше, когда я воспроизведу свой план.

      Я молчу весь урок, с усилием сглатывая слюни, то и дело заполоняющие рот. Надеюсь, что не выгляжу как маньяк-убийца, ведь в моей голове крутится картинка того, как я медленно, один за одним выдираю все блондинистые волосы гадины.

      Когда звенит звонок, я не двигаюсь с места.

      – Пошли покурим, – зовет Миша, но я не двигаюсь.

      – Тина, – Олег тормошит меня за плечо, – пошли.

      – Нет, я не хочу. Идите.

      – Нет, я тебя не оставлю. Неизвестно, чего ожидать от этой мегеры.

      – Чуваки, я быстро, – Мишка выбегает из кабинета, наверное, в курилку.

      – Слушай, – заговаривает Олег, но я не смотрю на него, я жду, когда все выйдут из кабинета, – во-первых то, что ты сделала, было круто, хоть и мерзковато. Во-вторых, не бойся, я не оставлю тебя ни на минуту.

      – Я не боюсь.

      Наконец мы с Олегом остаемся одни в кабинете. Достаю из шкафчика свою бутылку с водой, открываю Леночкину парту и выливаю туда всю жидкость.

      – Ты че делаешь? – Олег хочет остановить меня, но успевает выхватить из рук уже пустую тару.

      – Я не собираюсь оставлять ее безнаказанностей! – шиплю я, кажется, снова неверно, но это и не важно, мой мозг сейчас нацелен на месть, и ошибки в словах меня интересуют меньше всего. – Верни бутылку, – требую я.

      – Хватит, – Олег серьезен.

      – Верни ее, – кричу я, – или я дотащу до парты этой сучки весь гребанный кулер!

      – Сейчас ты не права, Тина, – просто говорит Олег, возвращает мне бутылку и направляется к двери, он что, собрался сдать меня?

      Нет. Олег не собирается меня выдавать. Он лишь приоткрывает дверь и наблюдает, скорее всего за тем, чтобы в кабинет никто не зашел. Я наливаю в бутылку воду и снова выливаю ее в шкафчик обидчицы, чувствуя блаженство, когда листы ее тетрадей промокают насквозь и чернила расходятся голубыми кляксами. Затем замечаю косметику. Зачем злу тушь от Chanel? Откручиваю крышку от тюбика и выкидываю в воду. Ломаю помаду от Mac, вымазывая ее о посыревшие тетрадные листы. О да, пудра от Guerlain, она ей тоже не нужна, поэтому я открываю крышку маленькой блестящей черной коробочки, и опускаю ее в воду. Да и туалетная вода ей ни к чему. Выкидываю красивую стеклянную баночку голубой водички в окно, удовлетворенно наблюдая, как разлетаются мелкие осколки.

      – Тина, заканчивай, народ возвращается, – сигналит Олег.

      Набираю воды в бутылку – в горле пересохло. Возвращаю столешницу Ленкиной парты в исходное положение, закрывая шкафчик, и возвращаюсь на свое место. Теперь я могу насладиться тем, как вода охлаждает мое горло, потому что мне становится жарко, а руки все еще дрожат.

      – Держи, – Олег протягивает мне шоколадный батончик.

      – Спасибо, – я даже могу улыбнуться.

      Надкусываю батончик и жадно жую.

      – Не улыбайся, – наставляет шепотом Олег, когда ребята заполняют кабинет, – ты все еще расстроена.

      Стираю