Мой школьный мальчик. Дана Райт

медленно, некоторые нехотя, разворачиваются. Почему все такие послушные?

      Замечаю, что рядом стоят Леша с Машей. Леша что-то говорит ей. Одноклассница пытается обнять его, но он отталкивает ее. Они что, вместе? Света уходит к раздаче.

      – Пошли, – Юра легонько подталкивает меня к выходу из столовой.

      – Я еще не поела! – Кричу, еще не отошедшая от этой сцены, не могу успокоить мелкую дрожь, пробивающую все тело.

      – Не ори, – он довольно груб, но спокоен. – Скоро урок начнется. Сегодня все голодные будут. Не ты одна, – уголок его губы немного подается вверх, но я рада тому, что это не полноценная усмешка, я не выдержала бы ее сейчас.

      Он выводит меня из столовой. Мы проходим по холлу, где на диванчике сидят Леночка с Олегом. Она что-то шипит мне вслед, когда мы проходим мимо них, но затихает, когда Юра оглядывается на нее.

      – Ты в порядке? – спрашивает Юра, закрывая за нами дверь моей комнаты.

      – Да я вообще просто ела! – ору я, махая руками, иного выхода моим эмоциям пока не находится.

      – Да не ори ты! – его грубость действует, как успокоительное, и я начинаю рассказывать, как все случилось, лишь иногда покрикивая.

      – Тетя Маша будет молчать, как и все остальные. Если кто-то спросит, отвечай, что ничего не было, – сухо произносит Юра, когда я заканчиваю рассказ.

      – Что? – выходит визг.

      – Потом объясню. А пока расчеши волосы и пошли. У нас десять минут осталось.

      – Ты сказал, что у вас нет ничего!

      – Я сказал правду. Я поговорю с ней еще раз.

      – Все из-за этой долбанной ночевки! – психую, мне приходится расцеплять култышку, чтобы расчесать волосы. – Вот надо было мне к тебе тащиться! – я так взбудоражена, что непроизвольно перехожу на английский, мне тяжело в таком состоянии следить за речью. – Сидела бы в школе и все!

      Расческа застревает в волосах, и я психую еще больше, дергаю ее, чувствуя боль в голове, и швыряю причиняющий боль предмет в стену.

      Юра, абсолютно спокойный, поднимает ее и подходит ко мне.

      – Успокойся, – я ошарашена, он произносит это слово на чистейшем английском, расцепляет пальцами мои спутанные волосы, и проводит по ним расческой. Уже не так больно. – Мы круто провели время, и будем и дальше проводить его так же. А теперь перейдем на русский.

      – Еще чего! – я произношу это на русском.

      – Еще чего, я не хочу говорить на русском, – усмехается Юра, – или еще чего, я не собираюсь больше проводить с тобой время?

      Мои мысли спутаны. Закрываю глаза, пытаясь привести их в порядок.

      – Второе, – тихо говорю я, – определенно второе.

      Я уже не могу кричать. Он выкидывает расческу на кровать, приглаживает ладонью мои волосы и смотрит мне в глаза.

      – Забей на нее. Не разговаривай с ней. Не обращай на нее внимания. Постарайся не оставаться с ней наедине.

      Успокаиваюсь от его монотонного голоса и глаз, излучающих спокойствие. А от поглаживаний мне вообще хочется лизнуть кончик его носа.

      – Если она еще раз…

      – Нет, – он