Ахилл. Сергей Быльцов

огромное значение справедливости, в которой заключены все добродетели мира и мнил себя ее главным охранником. Однако со своими подданными царь богов обычно не считался, часто бывал капризен и груб, насаждая законность и законы для других, он обычно не признавал их для себя. С Олимпийца в этом брали пример земные тираны, которых вначале выбирал простой народ, чтобы они защищали его интересы перед родовой аристократией, но потом неограниченная власть развращала, и тираны, особенно не выборные, а унаследовавшие власть, не признавали для себя никаких законов.

      Богам же милее всего была справедливость. Поэтому однажды настал день, когда некоторые из пантеона олимпийских богов, которые все были членами семьи Эгиоха (Эгидодержец) Кронида (братьями, сестрами и детьми) решили ограничить власть своего царя. Заговор назревал давно. Например, царь морей Посейдон часто в гневе так говорил:

      – Да, Зевс, конечно, могуч, – но как же надменен! Силой меня, равноправного, он любит пугать! Трое нас всего братьев, от Крона рожденных Великою матерью Реей: Зевс, я и Аид, Преисподней Владыка. На троих мы всю Вселенную поделили и законную ее часть получил каждый. Поэтому жить я не желаю под Зевсовой волей, по крайней мере в своем водном царстве. И пусть силою рук он не пугает меня, словно слабого труса!

      Поэтому царь глубин с радостью выступил против царственного брата вместе с Герой и Афиной.

      Гера давно сходила с ума от постоянных измен мужа, которые в последние века стали открытыми, супруг даже гордо хвалился при ней и при других богах своими любовными похождениями. И, конечно же, властолюбивая царица богов хотела еще больше личной власти, ибо царственный супруг относился к ней не как к царице, а как к обычной богине и часто даже грозил разводом, после которого она действительно стала бы второстепенным аргосским божеством. Злокозненная богиня начала плести нити заговора, коварно возбуждая в олимпийцах недовольство царем.

      Такая же властолюбивая, как и Гера, Афина и без происков мачехи была недовольна отцом. Как поет прославленный всеми Гомер, ей не нравилось, что Кронид часто свирепствует мрачной душой:

      – Лютый, всегда неправдивый, моих предприятий вечный рушитель, он никогда не воспомнит, сколько раз я спасала его лучшего смертного сына, Эврисфеем томимого в подвигах тяжких. Если бы не моя помощь, Геракл не избегнул бы гибельных вод, глубокого Стикса.

      Так не однажды говорила богиня – воительница, мечтая о том времени, когда заставит Зевса опять уважительно называть Афину только любезной!

      Позже к Гере с Афиной присоединился Аполлон, который не мог простить жестокому отцу убийства молниями его любимого сына Асклепия, который по воле Мойры Лахесис был сначала Зевсом убит, а потом воскрешен и стал богом врачевания.

      Морская богиня Фетида пришла и от уз, которыми успели связать сонного Олимпийца, его избавила, быстро призвав на вечно покрытый снегами Олимп великана сторукого в помощь. Имя ему Бриарей у богов, у людей же – Эгеон. Силою страшной своею он даже отца превосходит.