Инструкция жизни (или как не надо жить). Ирина Сень

мамы, казалось сошла с ума, ни днем, ни ночью она не выпускала из рук старенькую замусоленную колоду карт. Постоянно гадала на нее и рассказывала родителям, что ей там плохо, и что бабуле срочно надо ехать к Марусе. Бабуля похудела, выглядела больной и старой, у нее обнаружили сахарный диабет второго типа. Марусе было больно и страшно, она понимала, что виновата перед ней. Ведь Маруся предполагала, что так и будет, бабулина привязанность к ней была сильнее нее самой.

      А Маруська была в эйфории от своего присутствия в собственном доме, ей было так тепло и уютно, что ехать в Ленинград она не хотела совсем.

      Она хотела увидеть море, самое синее в мире, пробежать по пирсу, застыть от норд-оста, догнать автобус маршрута № 8, доехать от морского вокзала до родной школы и бегом бежать к бабуле, пахнущей борщиком и пирожками. Смешно, но это было правдой, именно эти желания погнали ее рано утром в город. Маруся приехала на морской вокзал, дул небольшой норд-ост, море было бирюзовым и в барашках. Она рванула к пирсу, подышала морем, как чайка пробежала вдоль берега. Со стороны ее поведение можно было расценивать, по меньшей мере, как весьма странное, а она наслаждалась миром, в котором могла жить. Надышаться не могла морским воздухом, насмотреться на горы, на трубы цементных заводов, ей хотелось погладить цепи и якоря на набережной у стоянки прогулочных катеров. Душа просто пела от радости, что она здесь, что она дома.

      Маруська понимала, что Питер раздавил ее, как маленькую букашку, и она пыталась собрать себя в кучку и заставить жить. Она не хотела ехать назад, ей было страшно оставить бабулю, она не хотела привыкать к чужим, хоть и очень добрым и хорошим людям, к их укладу жизни. Она уже чувствовала приближение, чего-то чуждого ей и не понятного.

      Возвращаться в Питер Марусе не хотелось, но она не могла сказать об этом родителям, папа и бабушка обрадовались бы, а вот мама – ее реакцию предугадать было не трудно. Буря эмоций обрушилась бы на ее голову, упреки, слезы, проклятия, все что угодно, кроме понимания, сочувствия и помощи в поисках решения проблемы.

      Сейчас мне кажется, что я смогла бы понять, простить и помочь своему ребенку исправить ошибку, которую мы совершили все вместе. Написала и поняла, что это неправда.

      Я ведь, тоже не поняла стремление своего сына к самостоятельности и не отпустила его в Новочеркасск. Я оставила его у себя под боком, чтобы он не испытал тех эмоций, которыми была полна моя жизнь. Вот он родительский эгоизм, мы заставляем своих детей учиться на собственных ошибках, а дети хотят делать свои. Дети должны знать, что мама (или папа) всегда поймет и поможет исправить ситуацию, если в этом будет необходимость, но принимать решение они должны сами.

      В свои семнадцать лет, Маруся не смогла принять правильного решения, она просто поплыла по течению и поехала незнамо куда и за чем.

      В Питер она вернулась еще более подавленной, она увидела, как страдает бабуля, как папа не находит себе места и все больше отдаляется от мамы. Ведь это она была связующим