НИИ особого назначения. Саша Фишер

форель и салат из свежих овощей, – сказал я изучив недлинный список предлагаемых блюд. А может и правда заведение для своих… Девочка упорхнула с моим заказом, я сделал глоток горячего кисло-сладкого напитка и почувствовал, что меня начало отпускать. Настолько, что я даже начал разглядывать публику. Назвать которую гламурной было ну никак нельзя. Разве что вдруг среди золотой молодежи, воспитанной соцсетями, внезапно стало модно носить брезентовые штормовки и кирзовые сапоги. Я как будто попал на сборище любителей подледного лова в несезон. Или на конференцию охотников-любителей. Или в филиал туристического клуба родом откуда-то из дремучего Советского Союза.

      Сделал еще глоток и прислушался к разговорам. Благо сидел в центре, и мне было отлично слышно, что говорят за каждым из занятых столиков.

      – Да брешет твоя Катька, слушай ее больше!

      – …там мельница раньше стояла финская, еще где медведя видели на той неделе.

      – …а она говорит, что нитка там была натянута. И что если бы заметили и остановились, то ничего бы не было.

      Обсуждали две вещи – очередных пропавших среди нигде туристов и не случившуюся свадьбу. И в обоих случаях собравшиеся винили какого-то Митрофана, которого злить не следовало. Мол, все знают, что он колдун, вести себя надо соответствующе.

      Я приуныл и стал гипнотизировать резную ширму. Скорее бы что ли еду принести, тогда перестану слушать весь этот бред.

      И словно услышав мои мысленные мольбы, в зал снова выпорхнула официантка. С подносом. На котором ароматно дымилась деревянная плошка, полная густой рыбной похлебки. Ммм… Я чуть слюной не захлебнулся, пока она раскладывала на столе вышитые салфетки и приборы. Прямо железная воля требовалась, чтобы не схватиться за деревянную ложку сразу же, как только еда оказалась передо мной. Крупные куски нежно-розового мяса, разварившаяся картошечка, залитые густым рыбным бульоном с едва уловимым запахом дыма. А сверху – несколько колечек свежего лука.

      Я зачерпнул первую ложку, успев мысленно представить смешную картинку с удивленной мордой лосося, который спрашивает, почему лососевый цвет – это розовый.

      «Наверное, зря я сюда пришел такой голодный», – с сожалением подумал я, выскребая из миски драгоценные капельки ароматной рыбно-картофельной жижи. Кажется, вся эта немаленькая порция исчезла за какие-то считанные секунды. Конечно же, мне эта карельская уха показалась пищей богов. Я бы сейчас за милую душу и позачверашний холодный суп выхлебал и добавки бы попросил.

      – Ваша рыбка! – зазвенел над ухом колокольчиком голос официантки. – Вам понравилось?

      – Очень вкусно, – я хотел, было, откинуться на спинку, но вовремя вспомнил, что у местных чурбаков никаких спинок было не предусмотрено. Довольная официантка снова упорхнула.

      А разговор вокруг меня, тем временем сменился на обсуждение всяких охотничьих угодий, предместий, урочищ, распадков и прочих приметных мест. Стало понятно, что эти ценители штормовок и кирзачей знают окрестности Петрозаводска даже лучше, чем свои пять