Я намерен хорошо провести этот вечер. Александр Снегирёв

пожалуй, распорядилась правильно, избавив меня от искушения упокоиться здесь.

      У ворот я останавливаюсь перевести дух и напоследок разглядываю случайный памятник. Я испытываю превосходство, стоя над некогда влиятельным человеком, лежащим теперь в земле у моих ног. Я нахально сметаю снежок с его мраморной головы и с железных букв имени. Но все имя очистить не получается, я не дотягиваюсь, мешает лужица талой воды. Я ухожу без сожаления, так и не узнав, кого похлопал по лысине. Он укоризненно сверлит мне спину каменными глазами, оставшись наедине со своим чопорным величием, а я спешу за ворота, подальше от этого некрополя чужих мне людей. Чужих отныне.

      Напоследок я оборачиваюсь бросить последний взгляд. Из длинного автомобиля выходит юноша в элегантном пальто. В его руках четыре алые розы.

      Я еще долго стою и смотрю ему вслед, хотя автомобиль укатил и только ветер гонит снег над тротуаром.

      Аллергия на мандарины

      Мы с Витькой выпивали в детском садике возле дома. Обыкновенный загончик, наполненный сооружениями, полезными для детского развития. Раскрашенные автомобильные покрышки, наполовину вкопанные в землю, визжащие качели, деревянный медведь в человеческий рост с изуродованной мордой. Ничего не изменилось с тех пор, как мы ходили в этот садик воспитанниками, а после – на пьянки. Я так и не понял предназначения цветных покрышек, а медведь по-прежнему тревожил мою совесть. Лет десять тому назад я своими руками выломал ему нос, поддавшись подростковой страсти разрушения. Медведь смотрел на меня с молчаливым укором. Теперь я бы ни за что не обидел его, но прошлого не воротишь. Стояла осень. Мы заканчивали первую пол-литру и собирались за второй.

      – Чем заедать будем? – спросил Витька, перелезая через забор.

      – Там решим, – ответил я, высвобождая ногу, застрявшую между прутьев.

      В магазине был большой выбор. Щедрая рука разложила горку рулетов с джемом, копченые куриные ноги лоснились жиром, имелись также нарезки мясные и рыбные, крабовые палочки, фрукты и овощи. Короче, все, чего может пожелать душа выпивающего в детском саду человека. Мы выбрали мандарины. Продавщица завесила полкило и протянула теплую ноль пять.

      – Холодной нет?

      – Холодильник сломался.

      Мы взяли стаканчики и двинули обратно к забору. Вторую, в отличие от первой, пили молча. На половине я признался:

      – Знаешь, а у меня аллергия на мандарины. Зачем мы их взяли…

      Витька счистил с фрукта мясистую кожуру и запихнул мохнатую мякоть в рот.

      – У меня тоже, – брызгая соком, прочавкал он.

      – Да ладно!

      – Зуб даю! – Витька щелкнул себя по вставному клыку.

      – У тебя с детства? – Я ухватился за нить новой беседы.

      – Неа.

      – А у меня с детства. Я их в детстве обожрался.

      Мы снова умолкли. Витька пошуршал нагнанными под скамейку листьями.

      – Как это ты их обожрался?

      – Ну