Неудавшееся торжество в Боннингтон-холле. Татьяна Галахова

вечера. Такое положение дел вполне устраивало Ронду, жену Эдвина. Ни яркими внешними данными, ни глубоким умом природа её не наделила. Во всяком случае, так думал Джон Аддерли, считая сына и невестку созданными друг для друга. Сама же Ронда была убеждена, что обладает недюжинным литературным талантом: она пописывала короткие рассказы и любовные романы, с завидным упорством рассылая их во всевозможные женские журналы. Однако, судя по тому, что редакторы не спешили публиковать полученные опусы, они не разделяли мнение Ронды относительно её дарований. Впрочем, это ничуть не смущало женщину, и она продолжала творить с одержимостью уверенного в своей одарённости человека.

      Каждую неделю Ронда с упоением зачитывала в гостиной мужу и свёкру очередную законченную главу своего произведения. Эдвин считал эти домашние чтения чем-то необходимым, словно это был ритуал, без которого жизнь под крышей Боннингтон-холла остановила бы своё привычное течение. Не особо вникая в перипетии сюжета, он всегда одобрительно отзывался об услышанном.

      В отличие от него, для Аддерли-старшего чтения Ронды были самыми тягостными минутами, проведёнными в кругу семьи. Все её романы казались ему похожими один на другой: он находил их слащавыми и до невозможности предсказуемыми. Однако он не хотел разочаровывать невестку и всякий раз, слушая отрывки из её творений, придавал лицу сосредоточенное выражение, как того требовали приличия.

      Известие о том, что Роджер, наконец-то, встретил девушку, которая зажгла в его сердце пламя любви, не вызвала ни в Эдвине, ни в Ронде никаких чувств: это событие никак не отражалось на их жизни и абсолютно ничего в ней не меняло.

      И вот сейчас, стоя в просторном холле старинного особняка в ожидании дяди, Брэдвелл перебирал в уме все обстоятельства, которые могли настроить его дражайших родственников против Эвелин и его решения связать с ней свою жизнь. Он думал о том, что праздничный стол наверняка превратится в ринг, на котором собравшиеся за ним будут стараться наносить девушке удары колкими словами, язвительными насмешками и даже откровенной грубостью.

      Его мысли прервал звук шагов: наверху лестницы показалась фигура Джона Аддерли, проворно спускающегося к ожидающим его гостям.

      Глава 3

      – Давненько же я не видел тебя! – оживлённо воскликнул мистер Аддерли, обращаясь к племяннику, однако в его голосе слышались укоризненные нотки. – А я уж подумал, что ты решил проигнорировать моё приглашение. Все приехали – кто вчера, кто сегодня утром – и тётя Дебора, и Шейла с мужем, и Генри. Рад, искренне рад, что ты снова в моём доме, да ещё и с невестой!

      Они сидели в библиотеке внушительных размеров, окна которой были плотно занавешены тяжёлыми тёмно-бордовыми портьерами. Вокруг, почти по всем стенам, возвышались шкафы, заполненные книгами в дорогих переплётах. В углу стоял огромный глобус на тяжёлой дубовой подставке, а справа и слева от большого каменного камина – уютные, но заметно