(Не) настоящий наследник. Лана Пиратова

будет сочиться и выступать на ткани. Но как? Как кормить при нем?

      – Выйдите, – осмелев, прошу я.

      Он удивленно приподнимает брови и уголок губ дергается. Но улыбка не появляется на лице.

      – В моем доме я решаю, кто выйдет, а кто останется, – произносит четко, почти по слогам. – Кормите Тамерлана.

      Опускаю взгляд на дергающегося и кричащего малыша и, сжав губы, расстегиваю блузку. Приподнимаю чашечку лифа и Тамерлан тут же присасывается.

      Я так и сижу, не поднимая взгляда. И мне кажется, краснею. Чувствую тяжелый взгляд. На себе чувствую. Но посмотреть ему в глаза боюсь.

      А он, вместо того, чтобы уйти, наоборот, делает пару шагов ко мне. Встает совсем рядом.

      И тогда я поднимаю взгляд.

      – Вы находите это приличным? – спрашиваю, пытаясь прикрыть грудь ладонью.

      – Не забывайте, – спокойно произносит он. – Вы кормите моего сына. И да, я имею право знать, как вы справляетесь с этим.

      – Справляюсь? – уточняю я.

      – Вполне, – слишком резко произносит он, разворачивается и уходит.

      Я сижу и пытаюсь успокоиться. Не надо, чтобы Тамерлан почувствовал мое волнение. Набираю воздух и медленно выдыхаю.

      Пытаюсь понять, что это было сейчас. И не могу.

      Я еще долго не могу уснуть, а утром, проснувшись, чтобы кормить Тамерлана, боюсь опять встретиться с его отцом.

      Но он больше не появляется. От Софии я узнаю, что отец мальчика уехал на несколько дней. И мне становится как-то спокойнее даже. Это все неправильно, потому что мне ведь предстоит прожить здесь, рядом с ним, еще много времени. И наши встречи неизбежны. Поэтому мне надо как-то научиться не поддаваться эмоциям и страху при встрече с этим мужчиной. А еще лучше – минимизировать наше общение.

      Мужчины не вызывают во мне никаких положительных эмоций. Кроме пошлых намеков Алексея были еще попытки пригласить меня куда-нибудь от других мужчин. Но любое такое предложение вызывает во мне лишь дрожь и страх.

      В моей жизни может быть только один мужчина – мой сын. Матвей.

      Опять вспоминаю о нем и ком в горле. Мой малыш.

      Скоро операция. Врач сказал, что отец Тамерлана уже перевел нужную сумму и дату операции удалось передвинуть на несколько дней. Я так жду этого!

      Ведь после операции, когда Матвей окрепнет и сможет находиться вне стен больницы, я смогу забрать его. Он будет жить тут, со мной.

      А потом…

      И грусть сразу накатывает от мыслей о «потом». Ведь по сути идти мне с ним некуда.

      Домой? Я боюсь даже представить реакцию мамы и Коли.

      Наверное, придется какое-то время пожить у тети Вали, пока я не продам свою долю.

      Это будет нелегко. Но я найду силы.

      – Екатерина Валерьевна, – голос Изольды отвлекает меня. – София плохо себя чувствует. Вы пойдете на прогулку с Тамерланом?

      – Конечно, – улыбаюсь я. – Я погуляю с малышом.

      – Я с вами пойду. Мне надо в аптеку, – говорит она, поджав губы и не глядя на меня. – Помогите Софии одеть Тамерлана.

      – Хорошо, – отвечаю я, выходя из комнаты.

      Подготовив