Навка, ну ты мерзавка!. Эльза Кексель

и кинулась туда.

      – Стой! Да подожди ты! Вот сумасшедшая! – рванул за ней Ярик. Он опасался, как бы ни наткнуться на что-то, что может шокировать сестру. Рыбкин был готов ко всему, даже к самому худшему.

      Татьяна вихрем ворвалась в палатку и тут же высунулась назад.

      – Что там? – закричал брат, увидев ее испуганное лицо.

      – Ничего. Там пусто, – тихо ответила она.

      Ярик едва заметно выдохнул. В палатке он боялся обнаружить бездыханное тело.

      – Но… Я ничего не понимаю… Где же Щукин? – удивленно пробормотала сестра.

      – Да хрен его знает! Может, сидит где-нибудь в камышах, ваяет свои дурацкие пейзажики и в ус не дует, что его тут ищут?! – возмутился Ярослав.

      И быстро направился к берегу, полный решимости разыскать Алекса и популярно, по-мужски, объяснить ему, насколько он не прав.

      Прошел в одну строну, затем в другую. Кругом пусто. Щукина нигде не видать. Ни в камышах, ни за камышами.

      – Но Саши нигде нет… – испуганно произнесла Таня.

      – Вижу, что нет, – довольно мрачно ответил брат. Его пыл заметно угас, и уже родилась одна версия, но озвучивать ее он пока не стал.

      – Надо все тут хорошенько изучить и разобраться, что к чему.

      Стали тщательно осматривать все вокруг. Удивило, что все продукты остались не съеденными.

      – Почему еда целая? Санек что, ничего не ел что ли? – почесал затылок Ярик. – Открыта только одна банка тушенки. Перекусил один раз и хватит? Так получается?

      – На Щукина это совсем не похоже, – покачала головой Татьяна.

      – А ведь времени он тут провел достаточно. Листов изрисованных вон сколько! Очень странно.

      Рыбкины принялись разглядывать рисунки. Самые первые из них остались в альбоме. Это оказались просто карандашные зарисовки озера и окружающей местности.

      И еще оказалось, что было вырвано несколько листов. Они, скомканные, валялись на земле. Ярослав поднял рисунки и разгладил руками.

      – Глянь, тут везде какая-то девушка. Причем одна и та же. И в каком-то странном наряде.

      – Дай-ка, – кинулась к рисункам Таня. – Интересно, кто это?

      – Может, ты?

      – Не смеши, на меня эта девица совсем не похожа.

      – Действительно, – согласился брат.

      – Скорее всего, он пришел сюда не один, а с очередной своей… – предположила та.

      – Не думаю, – покачал головой тот. – Подожди ревновать. Это только будет сбивать нас с толку.

      – Да вовсе я не ревную. Еще чего! – вспыхнула сестра.

      – М-да-а-а…. Одно и то же лицо. Щукин рисовал, а потом вырывал лист из альбома и все начинал заново. Что ему не нравилось? Вроде бы все одинаковое…

      – Смотри, а один рисунок с девушкой остался в альбоме.

      Ярик принялся сравнивать все вырванные листы с последним изображением девушки. И вдруг задумчиво произнес:

      – Кажется, я понял…

      – Что?

      – Видишь, какой взгляд на последнем рисунке?

      – Не вижу. И какой же?

      – Не знаю… Словами этого не выразить. Но на вырванных листах такого