Отдайте ее мне!. Ольга Авдеенко

маяки, выделялись купол собора святого Павла, башни Вестминстерского дворца, церковь святого Климента Датского и – никуда не деться – фабричные трубы. Найт до сих пор помнил охватившее его тогда ощущение – оно было сродни тому, которое возникает, если стоять на вершине утеса, обрывающегося в море: хочется взлететь и нырнуть одновременно.

      Колония художников – двенадцать небольших кирпичных домов-мастерских с остроконечными, похожими на пирамиды крышами – находилась в глубине квартала. Со стороны Фицрой-роуд к ней вел узкий проулок, по которому – с трудом – мог проехать экипаж. Дома примыкали друг к другу вплотную и располагались по периметру длинного прямоугольного двора. Построенные около десяти лет назад, они еще не успели закоптиться угольной пылью и сохраняли почти первозданный нарядный вид. Перед некоторыми были разбиты маленькие аккуратные цветники и стояли деревянные скамьи.

      Найт остановился у нужной ему глухой массивной двери и постучал дверным молотком. Ответом была тишина. Инспектор с досадой подумал, что, должно быть, пришел слишком поздно и Брайан Шерман уже, наверное, отправился черпать вдохновение в каком-нибудь пабе. «Хотя, – подумал он, снова стуча и еще больше досадуя, – мог бы и поработать, ведь еще совсем светло».

      Из соседнего дома, оживленно переговариваясь, вышли двое сильно бородатых мужчин. Заметив инспектора, они замолчали, а потом один спросил с любопытством:

      – Вам нужен Шерман? На мясника вы не похожи.

      Второй бородач крякнул и рассмеялся.

      – Я не мясник, – сказал Найт, недоумевая.

      – А, – сказал первый бородач и тут же утратил к нему интерес.

      – Стучите громче, – посоветовал второй. – Он дома.

      Художники возобновили разговор и удалились в сторону Фицрой-роуд. Инспектор с удвоенной силой забарабанил дверным молотком.

      Через некоторое время дверь медленно приоткрылась, но не больше чем на три дюйма. В щели показалась половина лица – однако даже на этой половине ясно читался испуг. При виде Найта испуг сменился облегчением, дверь начала открываться шире, лицо показалось почти полностью, и приятный голос спросил любезно:

      – Что вам угодно?

      Инспектор представился, и дверь замерла.

      – Скотланд-Ярд? Но почему…

      – Я расследую убийство и опрашиваю всех, с кем жертва общалась в издательстве «Джордж Раутледж и сыновья», – строго сказал Найт. – Вы мистер Брайан Шерман?

      – Да, это я. Но кого же убили?

      – Вы, вероятно, об этом слышали: миссис Рамону Дэвис.

      – Ах, да, переводчицу! Мне сказали в издательстве. Какая ужасная история! Но мы с миссис Дэвис почти не общались.

      – Вы позволите мне войти?

      – Да, пожалуйста.

      Дверь наконец распахнулась настежь, и инспектор увидел молодого человека, чья внешность точно соответствовала описанию, которое дала Патрисия Кроуфорд. Сейчас поверх обычной одежды на нем был надет рабочий балахон до колен, какие носят художники, а за левым