Уроки итальянского. Мейв Бинчи

с которой она ехала в автобусе, спросила Синьору, где она собирается остановиться.

      – Пока не знаю, – ответила та. – Приткнусь где-нибудь.

      – Вы из этих мест или приезжая?

      – Я уехала отсюда много лет назад, – сказала Синьора.

      – Так же, как и я… Приехала искать своих предков. – Американка выглядела довольной. Она была уверена: для того чтобы найти свои корни, недели ей за глаза хватит.

      – О, конечно же! – поддержала ее Синьора, отметив про себя, что с трудом подыскивает нужные английские слова. Она чуть было не сказала «certo»[13]. Если она и впредь будет внезапно перескакивать на итальянский, люди могут подумать, что она выпендривается. Нужно следить за собой.

      Сойдя с автобуса, Синьора пошла по набережной к мосту О’Коннелла. Вокруг себя она видела преимущественно юные лица. Высокие, уверенные в себе, стоящие группками юноши и девушки смеялись и переговаривались. Она вспомнила, что где-то читала, будто половина населения страны – люди до двадцати четырех лет. Тогда она подумала: неужели это правда? А теперь убедилась, да, это так.

      Молодежь была ярко одета. До того как Синьора отправилась работать в Англию, Дублин был серым, тусклым городом. Теперь многие здания отчистили, по оживленным улицам бегали дорогие, красивые автомобили – в ее времена на дорогах было больше велосипедов да подержанных машин. Все магазины теперь были открыты и ярко освещены, на лотках разложены журналы, а на их обложках девицы демонстрировали обнаженный бюст. Когда Синьора была здесь в последний раз, такое находилось под запретом, или, может быть, это она жила в каком-то туманном мире грез?

      Сама не зная почему, она все шла и шла по набережной Лиффи к мосту О’Коннелла. Ее словно нес людской поток. И тут Синьора наткнулась на бар с громким названием «Храм». Он был очень похож на бар «Левый берег» в Париже, где много лет назад они с Марио провели незабываемый уик-энд. И все вокруг напоминало Париж: мощеные улочки, кафе под открытым небом, заполненные молодыми людьми, которые громко переговаривались и то и дело махали проходящим мимо знакомым.

      Никто никогда не говорил ей, что существует и такой Дублин. Интересно, а посещают ли подобные кварталы Бренда и Тюфяк, работающие в гораздо более престижном заведении? Ее сестры и их вечно нуждающиеся мужья, ее братья и их вялые жены явно не относятся к той категории людей, которые одобряют такие места. Если бы они узнали о «Храме», то лишь укоризненно покачали бы головой.

      А Синьоре «Храм» ужасно понравился. Она словно оказалась в совершенно новом для себя мире, любовалась им и не могла налюбоваться.

      Наконец она села за столик. Девушка лет восемнадцати, с длинными рыжими волосами – такими же, какие когда-то были у нее, – принесла ей кофе. Она решила, что Синьора – иностранка.

      – А из какой вы страны? – спросила она на просторечном английском, глотая окончания слов.

      – Я с Сицилии, – ответила Синьора. – Это остров в Италии.

      – Классная

13

 Конечно (ит.).