Рубиновый лес. Дилогия. Анастасия Гор

я могу вернуться, зная, что мой дом ожидает подобная участь?! Если есть шанс это предотвратить… Я молю тебя, на коленях молю. – И силуэт женщины действительно рухнул наземь. Она склонила голову, почти припав лбом к земле, но мужчина напротив даже не шелохнулся. – Вы, четверо изгнанников, во имя людей отказались от божественной доли. Неужто вы оставите нас теперь? В чём же тогда был смысл вашей великой жертвы?! Молю, мой Принц, молю… Позволь мне хотя бы попытаться!

      Мужчина молчал. Долго молчал. На миг я подумала, что видение – или чужое воспоминание? – сломалось и застыло, но нет. Мужчина не наклонился, только немного опустил голову, глядя на павшую ниц женщину сверху вниз… и усмехнулся.

      – Как печально и смешно, – повторил он. – Жаль, что, если мир сгорит, никто уже не принесёт вино.

      – Это… это значит «да»? У меня есть шанс?

      – Шанс есть всегда, но нет пути обратно. Жертва неизбежна так же, как неизбежна плаха.

      – Я готова, слышишь? На всё готова!

      – Тогда внимай мне: Рок Солнца будет длиться вечность, но коль взрастишь в себе зерно, однажды жизни скоротечность два сведёт в одно…

      – Рубин!

      Я ахнула и отпрянула от древа. Последний голос принадлежал уже не призракам, а Солярису, чей крик прокатился по улице громовым раскатом. Туман вокруг тут же завибрировал, забурлил от недовольства. Несмотря на то что всё внутри меня требовало броситься Солярису навстречу и заключить его в объятия, я осталась стоять на месте и продолжила смотреть на таинственные силуэты не моргая. Один из них почему-то казался мне смутно знакомым.

      – Руби!

      Крик Соляриса вдали повторился, и мужчина повернулся к тису спиной, уходя. Женщина сразу последовала за ним. Я рефлекторно подалась вперёд, отчаянно цепляясь взглядом за золотые пластины на её одеждах, которые вдруг засияли слишком ярко, чтобы туман мог скрыть их так, как скрывал лица. Я до последнего надеялась, что он всё-таки приоткроет мне что-нибудь ещё… И он сделал это, расступившись на мгновение: у мужчины – штаны-шаровары, усыпанные драгоценностями так же, как и котта[7] с высоким воротником и странным плащом, напоминающим птичьи крылья. У женщины – длинное платье из тяжёлой ткани с простым, но изящным золотым поясом. Он идеально гармонировал с украшениями в её бронзовых волосах, один вид которых пригвоздил меня к месту, – тройная лунная фибула, как золотая монета в костре. Растущая луна, убывающая луна и полнолуние.

      – Руби! Слава солнцу, ты цела!

      Солярис схватил меня за руку. Его дыхание сбилось, неизменно фарфоровые щёки впервые приобрели человеческий румянец, а по белоснежной чешуе доспеха ручьями струилась кровь. Он потащил меня следом за собой так резво, что я даже не успела разобрать, откуда та льётся. Видимых ран на теле Сола не было, но я не сомневалась, что они найдутся под его одеждой. То, как Сол сгибался пополам на каждом шаге, снова и снова превозмогая боль, ясно дало мне понять, что для него падение обернулось бо́льшими последствиями, нежели

7

Котта – туникообразная верхняя одежда с узкими рукавами.