Две капли – одна судьба. Серия «Лживые близняшки». Михаил Смирнов

словами он снова вытащил из кармана смартфон и начал листать приложения.

      – Ты о чем? – удивился Кирилл, подходя ближе.

      Тимур самодовольно усмехнулся и прикрыл экран рукой:

      – Я собирался поговорить с тобой об этом один на один. Но теперь уже слишком поздно.

      – Поговорить? О чем? – Кирилл резко шагнул к нему, задев столик и едва не свалив стоящую на нем свечу с ароматом цитруса.

      – Не притворяйся, – пальцы Тимура скользили по экрану. Над его головой вился комар, но он был слишком занят, чтобы отогнать его. – Я знаю, ты чокнутый.

      – Что ты имеешь в виду? – Екатерина с беспокойством смотрела на сына.

      – Вот что! – торжествующе заявил он, поворачивая телефон так, чтобы всем было видно.

      Во двор ворвался порыв сухого горячего ветра, обжег Кириллу щеки и запорошил пылью глаза. Вечернее небо потемнело до глубокого черно-синего оттенка. Тимур подошел совсем близко к нему, обдав запахом дыма, и показал экран телефона, на котором уже был открыт сайт с любительскими видеозаписями. Он набрал в поисковике «Савва, Москва» и запустил медиаплеер.

      Видео загружалось медленно. Кто-то снимал панораму, держа камеру в руках. Звук отсутствовал, как будто микрофон специально отключили. Когда камера завершила круг, в кадр попала фигура парня, сидящего на стуле. На глазах у него была черная повязка, на тонкой изящной шее висела широкая цепочка с серебряным треугольником.

      Парень отчаянно мотал головой – вперед-назад, вперед-назад, – и медальон мотался из стороны в сторону. На мгновение изображение пропало, а когда появилось снова, оказалось, что за спиной у него кто-то стоит и тянет за цепочку так, что она пережимает парню горло. Он запрокинул голову, взмахнул руками, забил ногами.

      – Боже мой, – Екатерина прикрыла рот ладонью.

      – Что происходит? – прошептал Кирилл.

      Душитель – его лицо скрывала маска – натягивал цепь все туже и туже. Спустя тридцать секунд парень перестал сопротивляться и обмяк на сиденье.

      Кирилл попятился. Неужели Тимур только что показал им запись убийства? Что за бред? И как, по его мнению, все это могло быть связано с ним?

      Объектив камеры все еще был направлен на парня в повязке. Он не двигался. Экран потемнел, а потом картинка возникла снова, но уже с другого ракурса. Теперь камера лежала на земле, фигура на стуле оставалась в кадре. Кто-то подошел к нему и снял повязку. Спустя несколько долгих секунд парень закашлялся. Из его глаз катились слезы, он медленно моргал. За долю секунды до того, как запись прервалась, парень поднял голову и рассеянно посмотрел прямо в объектив.

      Кирилл лишился дара речи. Екатерина громко ахнула.

      – Ага! – воскликнул Тимур. – Я же говорил!

      Кирилл смотрел на экран, не в силах отвести взгляд от круглого лица парня, больших голубых глаз, чуть вздернутого носа, таких же длинных чуть ниже плеч опущенных волос. Он был похож на него, как отражение в зеркале.

      Потому что парень на видео был я.