Бредовый сюр. Casper Glasgow

галоперидол. Но он не знает, реально ли все это или нет. А есть ли вообще какая-либо еще реальность, кроме той, что у него в башке? Ему все равно.

      Он не хочет убить их всех: не хочет убить их всех за то, что никого не было рядом, пока он корчился в агонии, утонув в бессмысленности и всеобъемлющей черствости, увядая в осознании, что он лишь только их безмолвный созерцатель; не хочет убить за то, что никто не соизволил оставить его в покое, остаться не причастным именно тогда – только тогда! – когда эта их непричастность ему вообще не всралась; не хочет убить за то, что не дали ему умереть, откачали, выходили, вернули к жизни его уже мертвого; не хочет убить за то, что теперь он заперт, не только ментально, но и физически, тонет и теряется теперь уже в собственном восприятии и лежит, лишенный всего, даже первозданной или производной эстетики. Не хочет убить, хоть в голове у него беспорядок и хаос. Убить – это слишком просто.

      Записка I

      Есть кое-что извечное, отдающее кислотой и желчью, не подвластное времени. Один лишь вопрос, беспрецедентно врывающийся в разум. Бывают моменты, когда он врезается в сознание, поселяется там, как паразит, ничего не дающий, только выкачивающий жизненные силы. Единственное, что он может породить – бесконечный океан разносторонних мыслей. Этот вопрос, всего лишь состоящий из четырех слов, нечто аморфное, не имеющее никакого подтверждения в реальности, заключающее в себе такие же не имеющие формы вещи, но соприкасающееся с этим миром через зараженных собой.

      «Быть или не быть».

      Две кондиции. Два состояния человеческого естества, характеризующие физическое состояние тела, – на первый взгляд. Этот вопрос имеет большую глубину и уходит в те отдаленные темные закоулки, что не под силу разглядеть человеческому глазу, так как два состояния, между которыми он заставляет выбирать, не имеют в виду ничего физиологического.

      «Не быть». Эти два слова. Душа, то самое бессмертное в жизни, может погибнуть, именно когда тело находится на пике расцвета своего здоровья.

      «Быть». Во фразе еще более короткой умещается всего лишь антитеза предыдущей. Но «быть» всегда отделяется в привилегированное положение, так как людям свойственно считать, что жизнь имеет больше самодовлеющего обособленного смысла, что жизнь – самая верная форма, самое то, что важнее всего, потому что людям свойственно принимать за данность являющееся перед очами в продолжительный срок.

      Но всегда есть нечто третье. Кое-что, находящееся посередине между двумя противоположностями. Плоское, как трехмерность, изображенная на листке бумаги. Пыльное, тяготеющее под собственным «быть». Существование. Серое, однообразное, оно включает в себя небытие в обертке бытия. Соединяет два полюса. Это третье проявляется, когда мы смотрим в экран телефона, когда слушаем бессмысленную музыку, пытаясь заполнить опустевший эфир, ведем