Непостижимая сила. Юрий и Аркадий Видинеевы

отнекивался, ссылаясь на то, что, во-первых, «чтец» из меня никакой, а, во-вторых, я никогда не запоминаю то, что мною написано. Сочинил – и тут же забыл. Если успел зафиксировать на клочке бумаги, то сохранил для следующего сборника, если нет – потерял безо всякого сожаления. Но мне всунули в руки потрёпанный сборник и «поставили на стульчик».

      Пришлось находить по оглавлению то, что заказывали «из зала» и озвучивать под дружеские аплодисменты. Жанна ни в этой комедии, ни в обсуждении темы о двойниках участия не принимала, но когда я читал свои стихи, аплодировала вместе со всеми. Её аплодисменты окрыляли меня. Я знал, что она почти не подвержена конформизму, поэтому именно её аплодисменты были для меня сладким мёдом.

      Хотя…

      Подумаешь, понравились стихи. Вот если бы…

      А Жанна (Виолетта?) тем временем продолжала:

      – Жанна разыскала меня по сервису поиска двойников Twin Strangers и по его алгоритму, с помощью искусственного интеллекта, связалась со мною и пригласила меня к себе в гости.

      «Теоретически, такое возможно», – подумал я, продолжая доверять не логике ума, а только чувствам: передо мною – моя единственная, вызывающая во вне бурное желание обладать ею, обнимать и целовать её в безумии, разрывающем меня в наноклочья.

      Такие чувства невозможно обмануть никакими умными теориями!

      – Тот же искусственный интеллект установил, что у меня и у Жанны более 97 процентов схожести. – продолжала полоскать мне мозги Жанна (Вилоетта?).

      – Оказалось, что мы имеем не только внешнее сходство, но и схожий образ жизни, схожие привычки и вкусовые предпочтения во всём. Мы даже вышли замуж в один и тот же день, в одни и те же дни рожали своих детей. Но Жанна до сих пор счастлива в своём браке, а я год назад овдовела.

      – Сочувствую, – вставил я словечко в этот поток «небывальщины».

      – Напрасно Вы мне не верите. Кстати…

      Жанна (Виолетта?) слегка замялась, а потом…

      – Это Жанна указала мне на Вас, как на человека, которого она хотела бы иметь своим мужем, если бы она была свободна.

      А мы с нею схожи во всём-во всём.

      «Неожиданный поворот разговора!» – полыхнул во мне гнев.

      Я не заслужил такого розыгрыша. Я считал, что Жанна сочувствует моим любовным страданиям, а она…

      Мне вспомнился рассказ Максима Горького о том, как наёмный работник влюбился в молоденькую кокетку, а та, заметив его любовь стала над этим подтрунивать, чем довела беднягу до самоубийства.

      Образ Жанны неожиданно раздвоился, и я подумал:

      «Одна из них – это та, которая осталась в моих прошлых, восторженных представлениях о её чуткой и деликатной душе, а другая – злая, бесчувственная насмешница».

      Но «раздвоение» произошло не в моей голове, исказившей зрительные восприятия, а в реальности.

      Рядом с Жанной появилась… вторая Жанна:

      – Добрый день, Иван Васильевич! Я Жанна, а она – Виолетта, моя точная копия во всём.

      И всё,