За пределами трепета. Елена Гарбузова

по полу и истошно кричать. Пена покрывала дрожащие губы, и слуги тут же прибегали, вытаскивая почти бездыханное тело из комнаты. Никто не интересовался состоянием подруги Лили в этот момент. Девочка оставалась одна, напуганная непривычным стечением обстоятельств, в мрачном безразличии замка, и только портреты ехидно поглядывали со стен прямо в глаза несчастного подростка.

      Великолепный деревянный пирс на озере, окруженном горами, обширные конюшни, корты для тенниса – все мягко шептало о достоинстве представителей дворянства. Но кто мог слышать безмолвный крик о помощи чернобыльской гостьи, покинутой на полное одиночество в чужой стране? Главное мерило истинного милосердия – чистая совесть. Благотворительность – это переваренный компот. Сладкая вода никогда не заменит пользы правдивого плода.

      XXV

      Гибель искусства в 90-е носила методичный, целенаправленный характер. Странное это было время. Все перевернулось с ног на голову, и составные части единого целого тоже рассыпались хаотичными, ранящими осколками. Ранение это не было прямым, она играло вдолгую, медленно разлагая основы человеческого разума и нравственности.

      Множество противоречивых явлений и двусмысленность пропаганды сказались на литературе. Детективные и любовные романы самого низкого качества, магический реализм сомнительной пробы, возвеличивание опальных авторов советского времени, второсортная зарубежная литература, недоступная прежде – все смешалось на прилавках вокзалов и ларьков. Книги наполнялись неким сюрреалистичным сумбуром, жонглированием слов, сентиментальным фантазированием. Извлечение страшных сторон и темных энергий затронули разные сферы искусства. Тяга к эротизму увлекла многих людей. Это была некая греховная вакханалия, сочащаяся пороками и извращенными деяниями. Сознание постсоветских людей было подобно мышлению подростка, который рвался к запретному плоду, стремясь подглядеть в замочную скважину и увидеть недоступную прежде распущенность.

      Появились частные издательства с возможностью продвигать любые книги за собственные деньги. Это привело к еще большему снижению качества прозы. Капитализм не заботился о развитии населения, во главу угла ставились только успешность и финансовая отдача от продаж книг. Читатель уже не рассматривался как личность, он был лишь источником прибыли. На полках появлялись издания очень низкого качества – и с точки зрения художественной ценности, и в отношении уровня печати. Книгоиздательская политика советского времени была забыта. Классические художественные произведения, научная литература, философские труды казались скучной пылью разрушенного государства. Привлекали только яркие обложки, нехитрый сюжет, сексуальная подоплека. Низкокачественная беллетристика заслонила собой истинный лик настоящей литературы. Она была съедобна, как беляш на вокзале, удобоварима в дороге