Тесей. Царь должен умереть. Бык из моря (сборник). Мэри Рено

рассказывать мне о том, были ли другие разы, поэтому я спросил:

      – А как бывает с нами потом, в самом конце?

      – Бог призывает нас на возвышенное место, – сказал отец, – и мы прыгаем вниз к нему. По собственной воле.

      Он умолк, и мне показалось, что я всегда знал это.

      – Так лучше, – проговорил я. – Не то что у землепоклонников. Муж должен уходить сам, а не подобно быку.

      Люди теперь уже теснились друг к другу под нами; голоса их жужжали, словно пчелы, если повалить дерево с их дуплом, а запах их тел поднимался прямо к нам.

      Отец сказал:

      – Пора выходить.

      Теперь, когда время пришло, руки мои прилипли к подлокотникам кресла. Пока отец говорил, я думал обо всех тех бесчисленных глазах, что будут смотреть на меня. Я люблю все делать самостоятельно, не по принуждению.

      – Отец, – проговорил я, – а если они не поверят, что я твой сын? Они могут решить, что мы заключили сделку; я выступаю против паллантидов, чтобы стать наследником Афин.

      Он отвечал одной из редких улыбок и положил руку мне на плечо:

      – Трое из пятерых так и подумают. Хочешь знать, что они скажут: «Ай да Эгей, старый змей, не тратит и мгновения даром. А тут подвернулся новый царь Элевсина, юный эллин, не желающий идти той дорогой, которой проследовали его предшественники. Как раз то, что нужно; будет благодарить за собственную жизнь, кем бы ни был его отец. К тому же похож на бойца. Кто скажет, что это не бог послал его? Пожелаем ему удачи и не будем лезть с вопросами». – Рядом с ним я ощущал, как еще молод и неискушен. Отец продолжал: – У моего брата Палланта десятеро рожденных в браке сыновей – все уже взрослые – и еще примерно столько же от женщин его дома. И у многих из них есть собственные сыновья. Воцарившись, они разорвут Аттику, как волки мертвого коня. Словом, у тебя, сын мой, есть одно огромнейшее преимущество, ты – один-единственный наследник, а не один из пятидесяти.

      Взяв мою руку, отец повел меня из покоев. Я немедленно убедился в его правоте: что бы они ни думали, но меня приветствовали. Когда мы вернулись, он улыбнулся и сказал:

      – Начало положено, а теперь только дай им время; они еще скажут, что ты просто вылитый Эрехтей.

      Мы начинали ощущать большую близость. Смею сказать, что, воспитывай он меня с детства, мы бы в основном ссорились, но теперь испытывали друг к другу что-то вроде нежности. Похоже, чаша с ядом сдружила нас.

      Отец приказал устроить вечером пир и великое жертвоприношение Посейдону. Когда ушли жрецы, я сказал:

      – Не забудь Аполлона, господин. Мне надлежит очиститься от крови.

      – С этим можно подождать и до завтра, – отвечал он.

      – Хорошо, господин, – отвечал я, – но времени у нас немного, ведь ты ожидаешь войны. Завтра утром мне следует отправиться в Элевсин и привести в порядок свои дела.

      – В Элевсин! – Он казался ошеломленным. – Сперва придется разобраться с паллантидами. Они скоро будут здесь. Как я сумею выделить людей?

      Я не понял его и переспросил:

      – Людей? О, мне нужны только двое, что приехали со мной. Больше мне не требуется.

      – Но