Тесей. Царь должен умереть. Бык из моря (сборник). Мэри Рено

бы на этом месте; их выбирали за стать, а не за бранные подвиги. Я не нуждался в их защите, потому что в Элевсине ничего не страшились сильнее, чем преждевременной смерти царя. Его убийцу после многих мук живым оставляли в гробнице, дабы дочери Ночи свершили над ним свою волю. Но подобное случалось давно, и то по несчастью. И спутники служили украшением, приятным для глаз народа.

      Все они в той или иной мере знали эллинскую речь, что свидетельствовало здесь о благородном происхождении. Поначалу – когда я стал разговаривать с ними – они показались мне слишком тщеславными, полными мелкой ревности и соперничества; на малейшую обиду они реагировали как облитые водой коты и вечно старались посрамить друг друга.

      Ко мне они относились с любопытством, видя во мне прежде всего эллина. А еще – как я узнал потом – из-за какого-то пророчества, скрывавшегося от народа. Я вспомнил горький смех убитого мной царя, но он ничего не открыл мне.

      Судя по всему, до сих пор они ничем не занимались – лишь играли в подобающие воину упражнения. Впрочем, отваги им было не занимать, и я подумал: все, кто был здесь царем до меня, слишком покорно несли свою участь. Но я – где бы ни оказался и что бы ни увидел – всегда пытаюсь взять дело в собственные руки.

      Во дворцах мужи скоро лишаются бодрости, и я повел своих юношей в горы. Поначалу они шли неохотно: элевсинцы – люди равнин и презирают горы, а их скудную каменистую землю считают пригодной лишь для волков и разбойников. Я спросил тогда, что же они делают, когда соседи приходят красть скот, если не знают свои же порубежные земли. Они относились к набегам спокойно и нередко отпускали безнаказанными мегарийцев, стремившихся возместить собственные потери от истмийских разбойников.

      – Значит, – объявил я, – есть только один выход: заставить их бояться нас больше, чем тех. – И повел юношей по скалам; потом мы завалили оленя и зажарили добычу возле горного ручья; все остались довольны дневным развлечением.

      Однако на пути домой один из них сказал мне:

      – Не рассказывай об этом, Керкион. А то в следующий раз тебя наверняка не пустят.

      – О! – отвечал я, приподнимая брови. – И кто же на это осмелится, как ты думаешь?

      Послышались шепотки, чей-то голос сказал:

      – Ты что, дурак? Он же эллин!

      А потом другой голос вежливо напомнил:

      – Понимаешь, когда царь умирает до времени, случается беда.

      Это было действительно так. В одной минойской песне рассказывалось, как в старинные времена один молодой царь не послушался царицы и отправился на охоту за кабаном; зверь убил его, и с тех пор анемоны покраснели от пролитой крови.[54] В том году погибли оливы, и никто не слыхал, чем все это закончилось.

      Тем не менее на следующий день мы снова оказались в горах, и на следующий тоже. Элевсин лежит меж двух эллинских царств: когда юношам надоедает материнская власть, они охотно поглядывают на земли, где правят мужи. Поэтому мы уходили в горы, помалкивали и были довольны собой. Свои охотничьи трофеи, которые нельзя

54

Перекличка с мифом об Адонисе, возлюбленном Афродиты: раненный кабаном Адонис умирает; окропив нектаром пролитую кровь, Афина превращает юношу в цветок.