Зимняя корона. Элизабет Чедвик

было не в ее власти.

      – Так чего же ты ждешь от меня?

      Алиенора подалась вперед:

      – Хочу просить вас взять его на воспитание. Конечно, решать Генриху, но ведь Джеффри ваш внук. – (В таком случае мальчишка не мозолил бы глаза, вечно напоминая о понесенной утрате, и оставался в лоне семьи.) – Как вы на это посмотрите?

      Императрица немного помолчала, размышляя, и медленно кивнула:

      – Хорошо, я подумаю.

      По тому, как живо заблестели глаза пожилой дамы, Алиенора поняла, что Матильду обрадовало предложение.

      Императрица повернулась в кресле и жестом приказала подвести Джеффри.

      По подсказке няни мальчик почтительно опустился на колено, потом встал, широко расставив ноги, совсем как Генрих, и смело взглянул в лицо бабушки ясными голубыми глазами – настороженно, но без страха.

      – Можешь прочитать «Отче наш»? – вопросила императрица.

      Джеффри кивнул и бегло прочитал молитву по-латыни, запнувшись лишь раз.

      – Молодец, – похвалила она и велела малышу идти, только сначала заставила встать на колено и потрепала по голове, благословляя, а когда он поднялся, угостила медовым кексом.

      – Способный ребенок, – сказала Матильда, когда тот отошел. – Если его отец не станет возражать, я возьму Джеффри к себе.

      – Благодарю вас, матушка. – Алиенора с заметным облегчением вздохнула.

      Императрица холодно улыбнулась:

      – Рада помочь тебе. У тебя на плечах тяжелая ноша, и она не полегчает со временем. Не хочу растравлять тебе сердце, но всегда лучше смотреть правде в лицо.

      Алиенора выдавила улыбку. По крайней мере, свекровь откровенна с ней. Лицемерие ей несвойственно. Теперь, когда Алиенора сбыла с глаз долой бастарда, она могла сосредоточиться на том, как наладить отношения с Генрихом.

* * *

      В двух милях от Сомюра Алиенора встретила конную процессию. В чистом голубом небе сияло солнце, первый летний зной обрушился на анжуйские земли, как удар молота на наковальню. Остановив лошадь, Алиенора ждала, когда приближающиеся всадники отъедут в сторону и из уважения к ее сану уступят ей в дорогу. Другая группа тоже встала на дороге, отказываясь пропускать чужаков. От копыт лошадей и мулов поднимались столбы пыли.

      Молодой вельможа на мускулистом сером иноходце выехал вперед и недружелюбно воззрился на свиту Алиеноры. Но потом его лицо осветилось узнаванием, и, нетерпеливо передернув плечами, он приказал своим людям посторониться.

      – Приветствую вас, сестра, – отрывисто произнес он.

      Алиенора с недоверием смотрела на деверя. Это из-за козней Жоффруа Генрих до сих пор торчал в Анжу, а иначе он бы уже давно вернулся в Англию и находился с семьей, когда их сын заболел. Однако раз Жоффруа на свободе и куда-то направляется, значит они с Генрихом пришли к соглашению.

      – Здравствуйте, братец. – Она старалась быть любезной. – Благодарю вас, что уступаете дорогу.

      – Что еще мне остается, как не воздать почести жене моего брата? –