Зимняя корона. Элизабет Чедвик

черты Генриха и угадывать черты той неизвестной женщины. Он старше, крупнее и сильнее законных сыновей, а потому будет во всем соперничать с ними.

      Наконец она взяла себя в руки, вытерла слезы. Сделанного не воротишь, но вот о будущем стоит подумать.

* * *

      Когда пришел Генрих, Алиенора невозмутимо сидела в кровати, одетая в свежую белую сорочку; золотые волосы красиво рассыпались по плечам. Положив восковую табличку на колени, она задумчиво постукивала кончиком стилоса по губам.

      – Кому пишешь? – осведомился Генрих, настороженно глядя на жену.

      – Твоей матери, – ответила Алиенора. – Чтобы она знала, что у нее есть еще один внук, если, конечно, ее уже не уведомили.

      Генрих потряс головой:

      – Она не знает. Ее это тоже не касалось. – Бесцельно меря комнату шагами, он то и дело брал в руки резную шкатулку, рассматривал узор, ставил шкатулку на место, потом брал снова. Наконец, потирая шею, обернулся к жене. – Я полагал, что ты не хочешь знать об этом, иначе почему ты не спрашивала?

      С усталой обреченностью она отметила про себя, что он пытается переложить свою вину на нее.

      – Хорошо, вот я спрашиваю: есть ли у тебя еще кто-то, о ком мне следует знать?

      – Может, и есть, но пока никто из матерей не заявился ко мне с таким сообщением. Вот увидишь, присутствие этого ребенка при дворе будет небесполезно, к тому же он станет хорошим другом нашим мальчикам.

      Сердце Алиеноры сжалось.

      – Меня не интересуют женщины, которых ты имел, не желаю даже об этом думать. Но если от твоих похождений рождаются дети – это совсем другое дело, потому что они ослабляют наши родственные связи. Я должна знать об их существовании.

      Генрих пожал плечами:

      – Ну, если ты так хочешь…

      По тому, как оживился его взгляд, она поняла, что он подсчитывает, как много он может оставить при себе и как мало сказать ей.

      – Да, хочу. И уже предупреждала: я тебе не племенная кобыла.

      – И ты беспрестанно это повторяешь, тогда как я и без того это помню. Но я не намерен держаться за женскую юбку. Две недели я пробуду в Нормандии, и ты будешь одна править Англией – разве это называется «племенная кобыла»? – Он снова стал беспокойно расхаживать по комнате, громко стуча каблуками, а потом с тяжелым вздохом плюхнулся на кровать. – Покончим с этим. Мне нужна твоя поддержка, у нас полно забот по управлению нашими землями. По сравнению с ними тот факт, что у меня есть сын от другой женщины, рожденный раньше наших детей, – сущий пустяк.

      Алиенора чопорно сжала губы. Ее все еще обуревали обида и возмущение, но она не могла не признать, что в его словах есть резон. Он никогда не изменится: всегда будут другие женщины, но государственные дела важнее, чем склоки по поводу любовниц. Муж злоупотребил ее доверием, вот отчего было больно.

      – Хорошо, – быстро проговорила Алиенора, – забудем об этом.

      Генрих дотянулся до нее и поцеловал. Она вяло ответила и отстранилась.

      – Как ты намереваешься поступить с мальчиком? –