Современные писатели – детям (сборник). Татьяна Григорьева

когда это случится, но все любят ездить туда на всякий случай, а вдруг повезет. Вот даже маршрут катера организовали.

      Макс повеселел, он был уверен, что ему-то обязательно повезет. Он теперь сам почти волшебник и остров волшебный. Остров это почувствует и превратится в пряник, точно!

      Остров Пряничный оказался маленьким-маленьким, но у него были крутые обрывистые берега высотой с табуретку. С катера перебросили мостик, и пассажиры сошли на островок. Макс огляделся по сторонам: несколько кустиков, травка, песочек, кругом вода. Катер перестал рычать и дымить. Стало очень тихо, и все почувствовали какую-то тайну, которая, казалось, витала в воздухе над этим кусочком земли.

      – Ой! – раздалось вдруг. – Тут какие-то ямы! Осторожно!

      И действительно посреди острова тянулись извилистые канавки, в которые то и дело оступались люди. За ними почва опять делалась ровной. Когда все прошли вперед и столпились вокруг экскурсовода на другой стороне острова, Макс надорвал билетик:

      – Поднимите меня немного, только осторожно.

      Билетики подняли его вверх, и Макс стал разглядывать узор, который образовывали канавки. Смотрел, смотрел и вдруг понял – это же надпись! Т… У… Л… это, кажется, мягкий знак… С… К… И… еще И. Тульский! Тульский пряник!

      – Спускайте! – завопил он, и билеты плюхнули его на землю.

      «Остров, действительно, пряник! Он был раньше пряником! Если я всем расскажу, они не поверят!»

      Макс поспешил к остальным экскурсантам, те в это время рассматривали странное устройство. Это было что-то совсем несуразное. Из земли торчала железная труба с насадками, клапанами и приделанным сбоку колесом, вроде штурвала. И все. Больше ничего. Пассажиры шутили и пытались повернуть «штурвал», но он не поддавался.

      – Наверно заржавело все, отвинтить бы чем-нибудь, – слышались разговоры.

      Макс забыл про свое обещание не трогать волшебные вещи и выскочил вперед:

      – Дайте я попробую!

      Он достал из сумки гаечный ключ и стал отвинчивать гайку, которая крепила штурвал. Гайка скрипнула и поддалась.

      – Смотрите! – закричал кто-то. – Он крутится!

      «Штурвал», действительно, начал поворачиваться. Причем сам. Макс уже убрал гаечный ключ и не трогал колесо. «Штурвал» вращался сначала медленно, потом все скорей, скорей, и, наконец, его спицы слились в один блестящий диск и стали издавать тихий свист.

      С островом тоже стали происходить странные вещи. Кусты из зеленых превратились в прозрачные, и вместо листочков на них теперь покачивались и позванивали разноцветные леденцы. Песок под ногами заискрился и стал белый-белый, как сахарный.

      – Правда сахарный! – выдохнул кто-то, попробовав.

      Трава сделалась коричневой, расплылась, потом за твердела и превратилась в глазурь, какой покрывают иногда пряники и булочки.

      – Остров превратился! – закричал Макс.

      – Превратился, он превратился! Ура! Ура! –