Пробоина 1: Магия Вето. Александр Изотов

чувствует свою смерть за секунду до неё.

      ***

      Я хапанул воздуха, выгибаясь. Ничего не вижу, всё плывёт перед глазами.

      – Твою ж мать! – вырвалось у меня.

      Сразу перевернувшись, я опёрся на ладони, попал во что-то липкое. Вонь-то какая!

      Тут же вернулась память, я едва не закричал, снова чувствуя жжение в затылке. Хотя нет, показалось – болит всё тело, но шея вроде целая.

      Что это была за бомба?

      Наши умники научились взрывать мозги псионикам? Жечь импланты? Если да, это меняет ход войны в корне.

      Как и тот искусственный псионик у капитов. Меня до сих пор потрясало, что пси-поле теперь можно выкрутить на любую мощность поворотом ручки.

      Псионики станут историей…

      Я подогнул под себя колени, заёрзал пальцами, пытаясь на ощупь понять, где я. Да что за вонь?

      Подо мной пол из рифлёных квадратиков, и мне кажется, это кафельная плитка. Кожа скользила по шершавому полу, и я радовался, что могу ощущать.

      Живой. Как же наши умники хороши! Долбанули бомбой, но вот он я, живой, почти невредимый. Значит, вытащили меня!

      Правда, я словно побитая собака – всё тело отзывалось многочисленными гематомами. Как будто мне повезло свалиться в обрыв, и долго кувыркаться по камням.

      Или словно меня хорошенько отделали…

      Меня что, капиты захватили в плен? Но как?! После орбитальной бомбардировки они могли захватить только кучку пепла!

      – Он здесь!

      – Давай, давай!

      У меня немного отлегло. Нет, не капиты, это не космо-инглиш. Вроде нашего глобо-руса, но что за диалект?

      Липкий страх проник в душу, и я удивился этому. Я ведь не боялся со времён учебки, где учили гасить страх на корню.

      Когда от ужаса стопорится каждая частичка тела, и ты стоишь истуканом, словно жжёный псарь. Конечно, все знают истории, как адреналин помогает поднимать автомобили, но ступор – это тоже действие адреналина.

      А ведь я не чуял импланта. Он был такой привычной частью, вроде уха или носа, а теперь словно вырвали кусок меня. Будто дыра в затылке. К счастью, наставники требовали от нас умения защищаться и без пси-способностей.

      Не чувствую энергии. Может, я в режиме «берсерка» потерял её, и надо теперь восстанавливаться? Но почему я тогда ничего не помню?

      – Что, думал убежать, чушка? – прогремело почти над ухом.

      Я слушал голос, разглядывая свои ладони сквозь пелену в глазах. Изменённый глобо-рус, но я хорошо его понимаю, как родной язык.

      Может, меня перевезли на окраины системы? Я в секретном госпитале?

      Мозг выдал логичный вывод: я очнулся, но в бреду свалился с кровати. Ну, судя по ощущениям, много раз свалился…

      Я прочистил горло, кашлянув, упёрся ладонями в пол и стал подниматься:

      – Сообщите начальству. Код буря ноль десять, экстрен…

      Когда мне в рёбра влетел сапог, то сразу включились вбитые в разум многолетние тренировки. Боль заставила согнуться, я перекатился, группируясь. Псина бестолковая, слишком сильно, не успел подставить ладони, и опять свалился…

      Видимо,