Люба-Любаша. Н. Рындя

закапывает большой лопатой эту наполненную яму. Осталось поставить крест над могилой жизненных устремлений.

      Да-а-а, наверное Игнатий Павлович всё же изрядно пошутил. То, что он юморист, было понятно ещё вчера за ужином. Они давно так не гоготали всей семьей, как над его веселыми рассказами. А может действительно хотел помочь, предлагая ей работу… С точки зрения деревенского старика, это, должно быть смотрится очень выгодным и престижным… А для неё – жуть жуткая. Ну, сама виновата – не надо было вчера ему всё рассказывать.

      Решила подвести итог своим размышлениям. Почти все доводы были за невозможность принятия такого предложения. Единственное, что мешало сразу и чётко сказать: « Спасибо, не надо!» – это сегодняшнее её положение. Она прекрасно понимала, что если она проживёт ещё пару месяцев у родителей, и ничего не измениться – впору с ума сойти. Ругаться с матерью не хотела, да и не могла, но слушать ежевечерние нотации не было никаких сил. Только эти, семейные обстоятельства, делали предложение Игната не до конца бесполезным.

      «В конце концов, можно ведь и там пока устроиться, поработать, тем более и жить есть где. А как только у ребят наладится дело, позовут, – сразу развернуться и уехать». Пришедший в голову компромисс радости принёс мало. Попытка представить себя в условиях детдома вызывала внутри тягостное чувство. Люба тяжело вздохнула. «Чё делать-то?»

      За дверью послышался голос матери, вернувшейся из своего любимого похода на рынок. Возбужденно рассказывала отцу последние новости. Он их не очень любил, называл более конкретным определением – «сплетни», но всегда делал вид заинтересованного слушателя, ради спокойствия в доме.

      – Лю-ю-ю-юбка! Иди сюда! – маманин вопль разнесся по всему пространству, вывел из задумчивости дочь.

      «Господи, ну зачем так орать… И что опять надо?!» – к тягостному чувству прибавилось и неудовольствие от предстоящих родительских указаний. Добрела до кухни, где мать раскладывала принесенные покупки, села.

      – Что?

      – Что – что! Ты тут спишь до обеда, а мать уже полгорода оббегала, работу тебе подыскивая!

      – Какую?

      – Ну, ещё не точно совсем, но, даст бог, получится.. Я тут с мастером из параллельного цеха разговорилась, он мне и сообщил, что у них девочка в декрет уходит, место освобождается! Я его попросила всё узнать, что, да как, он пообещал. Завтра утром позвоню, обговорим… Чё дома-то сидеть? Пойдешь к нам, на завод.

      Люба уставилась в окно. Она с детства знала о настойчивом желании матери, чтобы дочь пошла по её стопам. Каждый раз, на мечтательную фразу —«вырастешь, пойдешь ко мне на завод», отвечала – « ни в жисть», но судя по продолжению этой заводской тематики, ответ не был услышан ни разу.

      – Я уже нашла работу. – из двух зол она всё-таки выбрала меньшую.

      – Где!? – от такого неожиданного известия мать резко присела.

      – В соседнем городе.

      – Ну,