Орлиный Приют. Дарья Гущина

все подряд. Для начала по старому обычаю, а потом, конечно, из любопытства. И о «большом мире» разузнать, и о деле мастера Шьяна.

      – Спасибо, – поблагодарила она.

      До лестницы Алья дошла быстро, а вот на ступеньках её уверенный шаг замедлился. И вроде нечего бояться, но в душе что-то… боялось. Или опасалось. То ли отказа… то ли просто старого сыскника – больно тот резок и нетерпим ко всему, по его мнению, неправильному. И душа то тревожно замирала, то нервничала – и пыталась оттянуть неизбежное.

      Разумеется, безуспешно.

      Третий этаж. Пятый кабинет. И грубоватый голос из-за приоткрытой двери, едва Алья, расстегнув пальто, остановилась напротив:

      – Заходи, чего ждёшь?

      Ну, с Чёрной…

      Мастер Эвьил, несмотря на преклонный возраст, был высок и могуч, имел прекрасную осанку, загорелую дочерна кожу, густую копну седых волос и крупный крючковатый нос. Его кабинет напоминал гнездо – пыльное, беспорядочно заставленное стульями и столиками, заваленное папками и бумагами. И смотрел старый сыскник натуральным орлом – приметившим свою жертву. Неприятные светлые глаза уставились на вошедшую девушку с деловито-хищным интересом.

      – Раз так быстро добралась, значит, не растеряла за болезнью навыков, – грубовато заметил глава Сыскного ведомства и выпнул из-за стола придвинутый стул, едва тот не опрокинув. – Садись. Говорить будем.

      – Здравствуйте, мастер, – осторожно произнесла Алья и присела на краешек стула, устроив на коленях сумку.

      Ибо не каждый вечер добрый. Да и не совсем ещё вечер.

      Мастер Эвьил опёрся о рабочий стол и снизошёл до ответного:

      – И тебе не хворать, особливо по колдовской части, – и прямо сказал: – Мои колдуны хоть и обучались сыскному делу, в последний раз за преступником бегали лет двадцать назад. А колдуны не сыскные вообще никогда не бегали. Касательно убийства и расследования… то же самое. А Бьён, если не знаешь, по кражам работал. Ты среди нас сейчас единственный сыскник с опытом расследования убийств. Если по существу.

      – А как же… – неловко начала Алья.

      – А вот так, – криво ухмыльнулся мастер Эвьил. – Заинтересованность лица, знаешь ли, имеет две стороны – или помешать делу, или раскрыть его наверняка. Я слыхал о таких – кто ради своего землю носом рыл и раскапывал то, на что незаинтересованные не обращали внимания, полагая неважной мелочью. А потом собирал из этих мелочей мощные доказательства. И ты будешь землю рыть, Альяра. Костьми ради отца ляжешь. Ни один целитель не вычислил суть проклятья. Вероятно, о нём знает лишь собственно проклявший. Но для тебя незнание – не поблажка, так? Ты вряд ли простишь себе, если наш уважаемый мастер Ферьеш превратится в «овощ» или не очнётся вообще. И отыщешь проклявшего, чтобы спасти отца. Иль я неправ?

      Алья молча кивнула: прав.

      – А самое главное, – продолжал глава, – это твоё долгое отсутствие. У тебя здесь ни с кем нет крепких связей, кроме родителей да пары школьных подружек. Да и связи эти, поди, порядком поизносились. У тебя ни к кому