Приключения ДД. Глебовская Русь. Евгения Ляшко

выглядели обыкновенными узорными завитками без заложенного в них сакрального смысла, без народного традиционного мотива. А ведь что такое народные узоры? Это отражение накопленного исторического опыта целых поколений. Атеистическое общество, без роду, без племени, в котором не придерживаются ни к одной вере, настораживало. Что же за духовные ценности у этого лесного народца? Связано ли это с разбойничьей деятельностью или это здешняя часть бытия? Вопросы множились. Ответы запаздывали. Только одно толковое предположение напрашивалось: грезя о собственном тепличном мирке, Глеб нафантазировал в него быт не по исторической параллели, а избирая полюбившееся из пары-тройки веков стародавней Руси. Оставалось только догадываться, какое себе место отвёл он во всей этой истории. Но скоропалительная догадка была настолько вызывающая и не характерная для поведения друга, что Дима пока отмахивался от неё как от докучливой мухи и надеялся, что Глеб выбрал для себя роль мирянина, а не нечто куда более солидное. От того кем возомнил себя Глеб, зависело, где его искать. Но на данный момент надо было разделаться с делами насущными.

      «Рано или поздно я вернусь к этому вопросу», – решил Дима и ласково посмотрел на Чернаву, которая устроилась у окошка.

      Но юный волхв не успел подыскать уместных слов, чтобы осторожно переговорить со ставшей немного замкнутой девочкой. Дверь в горницу рывком отворилась. Пышная разрумяненная тётка громогласно позвала на помывку. Когда они вышли во двор, Дима отметил, что конвоя нет, однако объявился сухощавый старичок, который явно исполнял роль надзирателя. Примостившись на лавке в крытом закутке крыльца, ушлым взглядом он зорко следил за перемещением пленников. Мыльня находилась в левом флигеле усадьбы. До неё меньше ста метров от места заточения. Вход в мыльню отлично просматривался, потому престарелый страж даже не шелохнулся, чтобы их сопроводить.

      Около флигеля бил родник. Прозрачная вода вытекала из каменной ваннообразной чаши и резвым ручейком струилась куда-то в окружную по вымощенному голышами жёлобу. Дима сообразил, что нижний этаж отдан для нужд народа и под прачечную, наверху же благоустроена купальня семейства главаря. Помывочная делилась на две части. Чернаву увели в женскую половину. Дима прошёл за крутолобым долговязым типом и, легко убедив его, что самостоятельно очистит одежду, быстро раздевшись, молчаливо подставился под дубовые веники.

      Терпкий насыщенный древесный аромат плотно окутал юного волхва, но расслабление, как это обычно случалось в парилке, не наступало. Дима был напряжён. В присутствии незнакомого человека в неприятельской обстановке он не мог позволить себе закрыть глаза. Дима всматривался в белёсый пар, раскалённые камни и бревенчатые стены, утыканные ветками можжевельника, а мысли юного волхва странным образом кружились около последнего открытия: «Любое общество кому-то или чему-то да поклоняется. Неужели они сектанты? Каково тогда их учение? На чём основано?