Дракон выбирает невесту. Лариса Петровичева

пронзая улицы, переулки и дороги.

      – Ну что, фрин Инга? – спросил Эдвард: по-прежнему без улыбки, почти сурово. – Вам именно этого хотелось?

      Губы горели, во рту стоял вкус крови. Я откинулась на спинку кресла и подумала, что это просто обязано быть сном. Наследник драконьей империи не мог меня целовать. Ему бы и в голову не пришло такое.

      – Не слышу ответа, – с нажимом произнес он, и я откликнулась:

      – Вы ведь и сами его знаете, этот ответ.

      Влечение и желание стали медленно угасать. Теперь я чувствовала нарастающую злость. Мог ведь угробить нас, кретин с крыльями. Вполне могли бы влететь в какой-нибудь столб или неудачно припаркованный фургон.

      – Хочу услышать его от вас.

      Машина остановилась возле моего дома: вполне пристойного по меркам Нижнего города, но Эдвард посмотрел на трехэтажное здание в окружении яблоневого сада и презрительно скривился.

      – Да, мне хотелось, – вздохнула я. – Но не такой ценой.

      – Всем вам нужно лишь одно, – Эдвард слепо дотронулся до виска и опустил руку: это был настолько беспомощный жест, что меня пробрало холодом. – И никого не интересует, что на самом деле у меня на душе.

      Я неплохо разбираюсь в людях, и сейчас Эдвард не лукавил. В его словах звучала искренняя горечь.

      Но я не могла и не хотела его жалеть.

      – Вы ведь в точности такой же, фро Эдвард, – сказала я. – Вас тоже не заботит то, что чувствуют люди рядом с вами. Вы просто кладете женщин в постель отработанным движением. Какой по счету буду я?

      Мне удавалось говорить слегка насмешливо, но ноги тряслись от страха. Эдвард удивленно посмотрел на меня: похоже, никто и никогда не говорил с ним в подобном тоне. Девушки, которых он вот так целовал, на полном ходу, на грани гибели, просто раздевались и ложились.

      К чему лукавить, я и сама готова была раздеться и лечь. Даже сейчас.

      Останавливало только чувство самосохранения.

      – Вам стало интересно, где у вас душа? – продолжала я. Должно быть, сейчас вся улица прижалась носами  к окнам, все смотрят на сверкающий внедорожник и предвкушают зрелище погорячее. Но я не собиралась становиться еще одним телом в коллекции Эдварда. Теперь – не собиралась. Воевать с собой всегда тяжело, но я понимала: стоит пойти на поводу у своих желаний, и все закончится.

      Как минимум я потеряю работу. Как максимум – меня больше никто никогда не наймет. Кому нужен специалист, не умеющий владеть собой?

      – Вы видите людей насквозь, фрин Инга, – сухо сказал Эдвард. Дверь скользнула в сторону, и в салон автомобиля ворвался ночной ветер. – Возможно, однажды сумеете понять и меня.

      – Поступайте с другими так, – спокойно сказала я, – как хотите, чтоб поступали с вами. Не придется обижаться на отказы.

      Над головой Эдварда закружилось огненное облачко. Должно быть, в первый раз женщина отказала ему. Он наверняка планировал разложить меня прямо в это спорткаре, а затем дать пинка, в очередной раз убедившись, что все бабы шлюхи.

      Но