Сердце Голема. Николай Никишин

вернувшись, протянул девушке стакан с какой-то тёмно-зелёной жидкостью, от которой пахло хвоей. – Выпей. А то война закончится, и беззубую тебя никто за муж не возьмёт.

      Людмила заулыбалась, взяла стакан и залпом выпила. Кислый, мерзкий напиток. От вкуса её едва не вывернуло. Она с трудом сдержалась, чтобы бульон и хлеб не вышли обратно. Приходится терпеть. Цинга – ещё один злейший враг блокадного города.

      – Понимаю, в нём мало вкуса, – в руках у Антона Николаевича оказался кубик сахара. – Вот возьми.

      Девушка положила кубик сахара в рот и начала медленно рассасывать. Так вкусно. До войны она никогда не думала, что будет так радоваться сахару. В детстве, дедушка, Тихон Яковлевич, пёк ей пироги. Некогда офицер императорской армии, охотник на монстров, один из немногих членов Ордена, кто отказался покидать страну, после смены власти. К счастью, новому правительству были нужны опытные военные кадры, и ему нашли работу. С двадцать третьего года он в одиночку воспитывал внучку, оставшуюся сиротой. Её мать умерла от какой-то неизвестной болезни, а отца она и не знала никогда. В тридцатые годы Орден постепенно начал возвращаться в теперь уже новую для него страну, и Тихон Яковлевич отдал внучку в только что открывшуюся в Ленинграде школу при Ордене. Там девушку обучили грамоте и охотничьему делу: обращаться с холодным оружием, стрелять.

      Умер Тихон Яковлевич в сороковом году, через несколько восемнадцатилетия. Сейчас ей так его не хватает. Наверное, только ради него, она всё ещё жива.

      – Товарищ капитан, вы сказали, что у нас появился ещё один враг. – Людмила была готова вернуться к работе. – О чём вы?

      – Я лучше покажу. Идём за мной, – ответил ей Антон Николаевич.

      Девушка встала со стула и проследовала за охотником в подвал дома. В нём было очень холодно, всюду лёд. Антон Николаевич, освещая себе путь керосиновым фонарём, завёл Людмилу в тёмное помещение. Видно было плохо, но она смогла разглядеть труп полного мужчины, лежащего на столе, видна была только голова, всё остальное было накрыто тёмной тканью.

      – Это каннибал? – спросила Людмила, изо рта которой шёл густой пар.

      – Да, Людмила, это каннибал. Человек, который хуже монстра… – жёстко ответил Антон Николаевич. – Подобных ему ты уже видела. Кого-то ловили и убивали мы, кого-то армия и полиция. Вот только этого убило нечто иное. – он повернул голову трупа набок, и на толстой, упитанной шее девушка смогла разглядеть след от клыков и засохшую кровь.

      – Вампир!

      – Вампир! Всё так, – Антон Николаевич руками опёрся на стол с трупом. – Мы давно не встречали упырей. Во второй половине тридцатых, не без помощи твоего деда, мы многих истребили. Видимо, не всех. Сначала он убивает каннибала, потом может перейти и на обычных людей. Нам не хватало ещё этих тварей. Сегодня ты и Максим проверите один адрес. По словам маленькой девочки, тварь, что убила этого, – взгляд переведён на каннибала, – могла скрыться в одном старом барском доме, он к слову некогда принадлежал семье охотника. Проверьте его, вдруг упырь скрывается