Мы были людьми. Лукас Аппероль

выходили, чтобы погреться у костра, который разводили рядом с нашим бетонированным хлевом. Как бы последний ни старались обогревать печками-буржуйками, то всё равно мало что из того получалось, потому что в его стенах имелись большие дыры, которые так же, как и его побитые окна, пропускали внутрь лежбища морозную свежесть. Свинарник просто не успевал протапливаться, поэтому в нём даже днём было намного холоднее, чем на свежем воздухе. Именно поэтому те, у которых спальники были недостаточно тёплыми, просто сновались от безделья по заснеженной территории лагеря.

      Параллельно с ними скитался и я, пытаясь себе выродить бронежилет. Ситуация была крайне удивительной, но тем не менее у меня при себе его не было. Дело в том, что когда я убывал из своей части, то мне выдали такую экипировку, которая была непригодна для ведения боевых действий. Нашумевших «Ратников» тогда уже не осталось, поэтому мне выдали порванный бронежилет с металлическими плитами, а вместе с ним и расхлябанную каску, которая у меня совсем не держалась на голове. На мою просьбу выдать что-то получше мне ответили, что по приказу оставшееся современное пойдёт на марширующих в парадной коробке и имеющееся в запасе мне точно не выдадут. В тот же день я всю эту экипировку оставил у себя в подразделении и приехал в район базирования без бронежилета и каски, предварительно соврав, что мне ничего не выдавали. Тогда по своей наивности я предполагал, что в базовом районе мне выдадут всё новое, однако ничего из этого там не было. Пришлось ходить по всем и спрашивать, в итоге я тогда нашёл себе хорошую каску, однако с бронежилетом мне так и не повезло, потому что ненужными из них оказались те непотребные модели, одну из которых я уже ранее получил себе на руки. В общем, ничего не оставалось, кроме как надеть на себя подобный остаток.

      Помимо меня, были и другие подобные контрактники, которые тоже себе что-то искали. Однако большая часть из них сновала вовсе не из-за каких-то поисков, а попросту от походов в ближайшие магазины. Первое время я, как и многие другие, ходил в них с оружием, в силу чего на нас с удивлением стало озираться местное население, для которого подобное обличие выглядело несколько настораживающим. Об этом пугающем до нас донесли и сами командиры, поэтому с автоматами наперевес в магазин больше никто не ходил, их просто на доверительном слове оставляли под охрану какого-либо ближнего товарища. Надо сказать, что в магазин мы ходили просто для того, чтобы размяться и одновременно разнообразить свой пищевой рацион. Из съестного у нас тогда были только сухпайки, и, конечно же, через несколько суток на их содержании у нас стали болеть желудки. Сама по себе эта пища была тяжёлой, поэтому покупали дошираки, сосиски с консервами и что-то подобное, которое явно не могло быть похоже на содержимое индивидуального рациона. Через пару суток стало немного легче, потому что к нам в определённое время стала приезжать полевая кухня. Пищевое наполнение последней, как и сами порции, позволяли утолять аппетит, однако приготовляемое всё