Умереть с первого взгляда. Питер Джеймс

даже не приятный, сэр. Дело в том, что он по решению суда не должен приближаться к Кэрри… своей бывшей жене… на расстояние меньше полумили. Оказывается, она уже звонила сегодня вечером в полицию, потому что он разъезжал по ее улице.

      – Где она проживает, Энди?

      – На Хадден-авеню, неподалеку от Фрешфилд-роуд, рядом с ипподромом.

      – Ага, знаю.

      – Час назад этот тип бросил что-то из машины в палисадник Кэрри. Она решила, что это бомба или что-то в этом роде. Мы послали наряд, и выяснилось, что это сбитая на дороге лиса в мусорном пакете. Негодяй отправил бывшей жене сообщение, что в следующий раз полиция найдет в пакете ее труп.

      – Надеюсь, вы ее успокоили, Энди?

      – Я сказал женщине, что все наши патрули подняты по тревоге и они будут всю ночь проезжать мимо ее дома так часто, как только смогут. Но у нас нет возможности выполнить все как положено, вы же знаете, Рой. У меня всего четыре машины, и они должны прикрывать целый город. Это же просто смешно – постоянно торчать рядом с ней!

      – Ясно. Но на данный момент там все спокойно?

      – На данный момент – да.

      – Вот и хорошо.

      – Но у меня дурные предчувствия насчет всего этого, сэр. Я думаю, что-нибудь непременно случится.

      – Ладно, я на связи, если что. А вот вам стоит подумать о том, чтобы собрать группу полицейских, которым, возможно, придется применить силу. Где сейчас находятся ваши машины с вооруженными нарядами полиции, если они вдруг понадобятся? Следит ли за ситуацией еще кто-нибудь, кроме вас? Какой-нибудь сержант, готовый при необходимости быстро отреагировать? Советую убедиться, что у вас есть четкий план действий на случай, если ситуация обострится.

      – Хорошо, я все сделаю, да, конечно, – ответил Энакин. – Обязательно сделаю. Но что-нибудь обязательно случится, я просто уверен.

      27

      1 октября, понедельник

      Зуб опять чувствовал себя плохо, хотя этим утром побывал на приеме у врача в Мюнхене. Доктор Вольфганг Риске считался лучшим в мире специалистом в области токсикологии. Встречи с ним Зуб ждал два месяца и готов был на все, лишь бы не пропустить ее. Он всерьез считал, что яд убивает его, медленно, но неумолимо, недаром же самочувствие ухудшалось с каждым днем.

      Немецкий артист, живущий этажом ниже в доме на Брайзахерштрассе, опять заиграл на своем проклятом пианино: ну, видать, просто жить без этого не может. Какую-то оперную дребедень. Одно и то же, снова и снова.

      Блям-блям-блям, блям-блям-блям, блям-блям-бом.

      И каждые две-три минуты этот придурок принимался распевать баритоном на английском, раз за разом меняя модуляцию, словно бы пытаясь добиться нужной выразительности. Возможно, у него был хороший голос. Зуб этого не знал и знать не желал. Сам он слушал только музыку в стиле кантри и вестерн, да и то, честно говоря, нечасто.

      Было уже одиннадцать тридцать вечера, черт возьми! А этот тип все никак не уймется:

      – Мальчик резвый, румяный, влюбленный…

      Блям-блям-блям, блям-блям-блям, блям-блям-бом.

      Имя