.

старый добрый Дункан не умрет от голода в грязной канаве.

      – И даже наскреб немножко пенсов на билет до Москвы?

      – Было не сложно, – продолжил он веселиться. – Мои партнеры с радостью накидали мне полную кружку.

      На обстановку кабинета мистер Уилсон немного поморщился и замаскировал реакцию вопросом:

      – Так вот, значит, где находится сердце вашего фонда.

      – Сердце фонда находится здесь, – поправил я, положив ладонь на грудь. – У нас одиннадцать с половиной минут, мистер Уилсон, если не успеем, вам придется подождать еще полчасика – мы находимся посреди очень важного совещания.

      – Я рассчитывал на ресторан, но, раз у вас так плохо с манерами, – пожал он плечами и вытащил из «дипломата» папочку.

      Не привычное «дело №», а буржуйскую.

      – Ваш контракт с «плохими» немцами заканчивается двадцать второго января, верно? – уточнил он, положив папку на стол.

      «Плохие» – это ФРГ.

      – Целый пакет контрактов, – кивнул я. – С лейблом и с издательством. Но это касается только будущей интеллектуальной собственности – старой они будут распоряжаться еще четыре года.

      – У вас ведь нет недостатка в новинках? – уточнил мистер Уилсон, вынимая из папки листочки.

      – Нет, – подтвердил я. – Мы планировали собрать желающих на аукцион – мои проекты доказали свою исключительную коммерческую ценность и заслуживают настолько же исключительных условий.

      – О, уверяю вас – такой аукцион будет совершенно бесполезной тратой времени, – заявил он и подвинул мне один из листочков, пояснив. – Сразу по возвращении домой я позволил себе поговорить с некоторыми влиятельными людьми, которые очень заинтересованы в ваших проектах. В частности, я имел удовольствие поужинать с генеральным директором «Pearson Longman», – он многозначительно посмотрел на меня.

      – Вроде большое издательство, – улыбнулся я.

      – Одно из самых больших, – подтвердил мистер Уилсон. – И, если вы в первую очередь обращаете внимание на размер, – ухмыльнулся. – Вам понравится тот факт, что на ужине присутствовали представители «EMI».

      – Меня интересуют только доходы, – пожал я плечами и скользнул взглядом по выданному мне листочку. – И ровно столько же согласны дать уже проверенные в деле немцы.

      – Упс! – карикатурно хлопнув себя ладонью по лбу, он сменил листочек на другой.

      – Уже лучше, – кивнул я. – Но я бы остановился на варианте с аукционом – кто знает, какие цифры мы получим по его завершению?

      – Боюсь, больше вам не сможет предложить никто, – развел он руками. – Потому что с таким распределением доходов, – кивнул на листочек. – Согласятся либо совсем отчаявшиеся «бизнесмены», – последнее слово он щедро сдобрил сарказмом. – Либо надеющиеся сделать себе имя новички-авантюристы. Ни в том, ни в другом случае вы не получите самого главного.

      – И что в ваших глазах «самое главное»? – послушно спросил я.

      – Главной роскоши производителя интеллектуальной собственности, –