Ведьма из Карачева. Галина Семеновна Сафонова-Пирус

Вот и показался мне теперича Ваня таким страшным, что больше к нему не подошла. Зовёть, бывало, а я всё-ё убегаю. Вечерами всё так же уходил куда-то, а потом и уезжать стал и на день, и на два, на неделю, а когда приезжал, усаживалися они с отцом за стол и подолгу разговаривали. Я, конечно, не понимала их разговору, а вот только помню, как Ваня так-то и скажить:

      – Мне на вашей станции садиться нельзя, тут жандармерия.

      Тогда отец запрягал лошадь и вёз его до другой станции, километров за тридцать та от нас была. И вот раз уехал этот Ваня и больше не возвернулся. Но письмо потом прислал: пишить, мол, вам Ванька Крымкин… Это они с папашкой так условилися: если жандармы его схватють, то он так о себе дасть знать. И больше никогда мы его не видели и ничего о нем не слышали.

      Глава 3. На лошадях работали и дед, и прадед

      Спокон веку наши деды и прадеды жили и работали на земле. Крепостными никогда не были, а поэтому летом дома трудилися, а зимой подряжалися к брянским купцам овёс куда отвезти, пеньку, вино, или еще какого товару. Этим занималися все обапальные деревни: Масловка, Вшивка, Трыковка, Песочня, Рясники. У кого лошади хорошие… так что ж, стоять, они чтолича будуть? Ведь хлеб, картошка, масло, крупа, мясо – это все свое было, а на расходы-то деньги нужны? Вот в извоз мужики и ездили. Помню, когда отец возвращался, то всегда гостинцев нам привозил, а для матери вынимал из кармана деньги, и как начнёть сыпать на стол золотые пятерки, а они блестять, как живые!

      На лошадях работали и дед отца, и прадед, ездили даже и в Москву, деньги туда возили, а оттуда – товары разные. Сейчас как соберутся в дорогу, так и едуть к купцу. Открываить тот им амбары, а они бяруть лопатки, ставють мерку и набирають этими лопатками пятаки. А они бо-ольшие были! И на что их такими делали?.. Набяруть в мешки, завяжуть, на возы и-и по-оехали. Раз так-то едуть, а навстречу им – мужики:

      – Куда вы?

      – В Москву.

      – Да что ж вы туда едете-то? В Москве ж хранцуз1!

      Ну, раз хранцуз, так что ж туда ехать-то? Развернули лошадей да назад. И вот ты подумай, деньги-то мужики лопатками насыпали, кто ж их считал? А ведь никто не развяжить мешок и пятака чужого не тронить! Умирать он сейчас с голоду будить, а не возьмёть! Да как же ты и возьмешь-то? Неравён час, о тебе слух разойдется по округе, что ты вор и тогда ни к кому ты больше не подрядишься! А честным будешь, то и тебе, и твоим детям работа найдется.

      Жили мы хорошо, пока жив был отец. Две хаты у нас было, одна – где сами жили, готовили скоту корм, воду обогревали, а другая – где гостей встречали, праздники праздновали. Да и подворье было большое: штук десять овец, гуси, свиньи, три лошади, две коровы и нас, детей, не молоком, а только сливками поили, кашу, и то на них варили. Как вспомню сейчас ту манную кашу!.. Ох, и вкусна ж была. Нас было четверо деток у родителей – два мальчика и две девочки. Еще был дедушка…

      Нет, бабушку не помню. Маленькая была, когда та умерла.

      А по мамкиной

1

Француз.