На крышах. А. Горящих

, он остановился, прокричал что-то поэтическое в хмурое небо и громко рассмеялся, вспугнув стайку галок.

      Люди с набережной недоуменно смотрели на него. «Дурак какой-то» – пробормотала задумчивая женщина с коляской. А молодой человек, заметив это, задорно каркнул и, отбросив трость, неловко побежал, разгоняя ленивых уток… Он был поэт, а поэтам такое простительно.

      Домой он вернулся нескоро и ещё долго сидел при жёлтом свете ночника и записывал в новую большую тетрадь.

      «Начало 2000-х. Октябрь.

      – Папка, а я тоже буду такой?

      – Какой? – молодой мужчина лет тридцати весело посмотрел на сына. – Высокий или сильный?

      – Нет, папа, такой, как ты… – пятилетний мальчишка внимательно смотрел из под капюшона в необыкновенные, похожие на синь морских глубин, глаза его отца.

      Молодой человек на это только улыбнулся. Он стоял, нагнувшись над резиновой лодкой и спускал клапаны. Воздух с тяжёлым свистом выходил из них. Мальчик помогал отцу, прижимая крошечными пальцами зелёный брезент.

      Под кораллово-красными сапожками мальчика и высокими чёрными сапогами его отца хлюпала вода. Они стояли у реки, почти по щиколотку в жидкой грязи. С неба шёл мелкий холодный дождь.

      – Пап, а ты знаешь, – мальчик, ткнул в оседающую лодку пальцем и поднял голову – А с тобой… С тобой мне совсем ничего не страшно!

      – Правда? – мужчина ласково сощурился. – Чувствуешь, костром пахнет, Ежонок? Ура! Шашлык будет и зефирки пожарим!

      – Урла!

      – А вот и мама идет!

      К деревьям у реки вышла девушка, пряча руки в карманах серого пальто.

      – Ирин, я говорил тебе, возьми шапку, холодно же?

      – Да, Алешка. Ты был прав, – девушка выдохнула красными губами тёплый воздух, превратившийся в прозрачное облачко.

      – Мам, у тебя почему щеки кр-расные?! – крикнул мальчик, старательно напирая на "р". – Ты что их, помадой мазала?

      – Это от холода, – тихо и немного отстранено ответила она маленькому Жене.

      – А у тебя самого, разве, щеки не красные, не красные? – засмеялся мужчина и схватил мальчишку за нос.

      – Что ты его за нос трогаешь, руки грязные, Леша! – возмутилась женщина, расширив красивые глаза, подведённые лисьими стрелками. Но мальчик и отец не слышали ее. Папа схватил мальчика на руки и начал кружить. Радостные визги мальчишки, прерывистый смех его отца, отразились глухим эхом на противоположном берегу.

      Наконец, отец спустил сына на землю. Женька отбежал к реке, и начал баламутить палкой бледно-зеленую ряску. Пока он играл, Алеша вытащил из кармана чек, свернул из него кораблик и, подойдя к Жене, тихо шепнул ему: «Смотри!», пустив белый кораблик по воде. Прибрежные воды захватили одинокий бумажный корабль и кружа унесли его на середину быстрой реки. Мальчик радовался, прыгал.

      – Как же я люблю дождь, Женька, – тихо сказал отец. – Мы познакомились с твоей мамой, когда шел дождь.

      – Папка, папка, а ты научишь меня делать кор-раблики? – капризно начал просить мальчик и дергать отца за темный дождевик. Папа не отвечал, задумчиво глядя в даль. Его лицо стало очень бледным. Снова эта нарастающая боль, которая начинается в животе и расползается по всему его телу. Сильная тошнота и ломота в костях. Это началось уже месяц назад.

      – Пап! Что такое? Тебе глустна? – крикнул Женя, на этот раз не справившись с капризной буквой "р".

      – Всё хорошо, малыш! – попытался улыбнуться отец. – Ух-ты, смотри, какая птичка летит!

      – Где?! – сразу завертел головой Женька. Алексей согнулся и незаметно сплюнул на землю.

      – Всё нормально, Лех? – раздвинув прутья плакучей ивы, к мальчику и отцу вышел стройный хладноглазый мужчина тридцати лет, в зелёной камуфляжной куртке.

      – Да, Всев, лучше некуда, – изменившимся тоном ответил ему Алексей, выразительно покосившись на сына. – Не при Женьке, пожалуйста. Завтра опять по врачам…

      – Что? Что? Что не при Женьке?! – закричал малыш, переводя взгляд с отца на чужого дяденьку.

      – Шашлык, кстати, уже готов. Леш, ты не затягивай с лечением. С отчётами я помогу.

      – Можешь не утруждаться, – сухо ответил Алёша.

      – А ты что такой… – Всева наклонился к ребенку, протягивая руку, но встретив изменившийся, злой взгляд Лёши, сразу отдернулся.