Холодный август. Алексей Аркадьевич Мухин

чего же мрачная комната! Конечно, именно её мне и надо было дать, чтобы я тут повесился! Хотя полиция, думаю, двух смертей в этом семействе не вынесет. Ну, так пожалуй, повеселее».

      Он отошёл от окна.

      «Зря всё-таки Сара меня бросила, такого классного парня», – размышлял он.

      Подойдя к своим чемоданам, он принялся распаковывать вещи.

      «Я ведь из каждого положения могу найти выход», – продолжал он себя успокаивать. – «Да, да, да – вот так будет лучше».

      В комнату проник свежий воздух.

      «Всё. Теперь можно рухнуть на кровать. Всё-таки я не законченный идиот и даже оптимист».

      Лёжа на кровати, запрокинув руки за голову, он вспоминал Сару, Нору и Алекса – пожалуй, единственного человека, который к нему по-настоящему хорошо относился.

      «Какая глупая, ни во что не вписывающаяся смерть. Значит, есть то, чего мы все не знаем. Всё должно иметь своё объяснение. Если есть вопрос, значит, должен быть и ответ. Н-да».

      – Патрик! Патрик! – донеслось с первого этажа.

      Не вставая с кровати, он откликнулся:

      – Да, Нора.

      Она подошла и постучала в дверь.

      – Входи.

      – Патрик, Эльза приготовила обед. Спускайся, пообедаем. Джесс и Гарольд будут уже скоро, накроем и им.

      – Присядь.

      Она села. Он провёл рукой по её волосам и спине, их взгляды встретились.

      – Ну как ты? – спросил Патрик.

      – Патрик, я места себе не нахожу!

      – Главное, много не пей.

      Она упала ему на плечо и зарыдала.

      – Патрик, его больше никогда не будет…

      – Ну, ну…

      Он обнял её. Она рыдала всё сильнее.

      – Малыш, у тебя истерика. Поплачь, станет легче. Только недолго, а то я и сам заплачу. Вы единственные, кто ко мне так хорошо относился.

      Она вдруг встала, отряхнулась и сказала:

      – Ладно, всё, хватит. Пошли обедать.

      Его удивила такая перемена. Всё происходило словно по заказу: то плачем, то не плачем.

      Спускаясь по лестнице, они услышали ещё один звонок. Патрик отодвинул штору…

      – Это Гарольд и Джесс, – сказала Нора, открывая дверь.

      Патрик приготовился к не очень приятной беседе с Гарольдом. Они давно недолюбливали друг друга: тот его за мягкотелость, а Патрик – за излишнюю самоуверенность.

      «Прямо такое впечатление, что кроме нашего Гарольда никто в бизнесе не разбирается!» – часто возмущался Патрик.

      «Странно, – подумал он, – может, это он его? Хотя пока не доказано, что это убийство».

      «Тьфу ты!» – Патрик встряхнул головой, прогоняя мерзкие мысли.

      Дверь открылась, и молодая красивая шатенка, одетая в голубые джинсы и белый свитер, бросилась к Норе:

      – Нора! Мы с тобой, дорогая. Не плачь. Боже мой! Какой ужас! Что говорит полиция?

      Нора ответила объятиями и затем переключила внимание на Гарольда. Высокий, плотного телосложения, с голливудской улыбкой и в дорогом черном костюме, он смотрел на нее грустными глазами.

      – Нора, держись, – сказал он,