Кошачий глаз. Ольга Юрьевна Богатикова

усмехнулась и уже хотела ответить, но тут скрипнула дверь, и в хранилище вошла Ольга Сергеевна.

      – О! – сказала она, глянув на нас сверху вниз. – Вижу, вы тут заново знакомитесь. Вот и хорошо. Вставай, Света. Судя по всему, нам с тобой нужно серьезно побеседовать.

      Кошачий глаз

      На кофейном столике стояла большая ваза с песочным печеньем. Когда я уселась на диван, Чарская придвинула ее ближе ко мне.

      – Угощайся.

      Я отрицательно качнула головой.

      – Спасибо. Я недавно обедала.

      – Света, – ее взгляд был прям и серьезен. – Просто возьми печенье. Хотя бы одно.

      – Зачем?

      – Затем, что, когда жуешь, перестаешь нервничать. А ты сейчас на взводе. Верно?

      – Сташеку тоже предложите поесть? – усмехнулась я.

      – Сташек не нуждается в пище. По крайней мере, в той, которую едим мы. У него свой, особый рацион.

      Я вспомнила, с каким удовольствием кот лопал мои котлеты и сосиски, и молча взяла печенье. Оно было свежее и таяло во рту. Интересное, где Чарская его покупает?

      – Я так понимаю, в хранилище случилось некое происшествие, которое сильно тебя удивило. Правильно, Света?

      Я кивнула.

      – Что же это было?

      – Галлюцинация, – немного помедлив, ответила ей.

      – Ты что-то увидела?

      – Я увидела мальчика. Он разглядывал тапки, которые сегодня нам оставили в залог.

      «Она дотронулась до тапочек голой рукой. У нее аллергия на перчатки. Я же говорил, что твои новые контрагенты поставляют нам дрянь».

      Мы с Чарской одновременно посмотрели на кота.

      – Вы тоже его слышите? – осторожно спросила я у нее.

      – Конечно, слышу, – кивнула Ольга Сергеевна. – Предваряя следующий вопрос: нет, ты не сумасшедшая. Общаться с нашим Сташеком способны далеко не все. Ты можешь. Я тоже могу. Это не делает нас больными, это делает нас уникальными. Но вернемся к твоему видению. Скажи, тот, ребенок, который рассматривал тапочки… не показался ли он тебе знакомым?

      – Нет, – качнула головой в ответ. – Я точно видела его в первый раз, поэтому…

      Я осеклась. Чарская вопросительно приподняла бровь. В ее глазах плясали веселые огоньки.

      – Мальчик был рыжим, – медленно произнесла я. – С маленькой родинкой на лбу. Мужчина, который принес заклад, тоже был рыжим, и у него тоже на лбу была родинка. Это что же… мальчик из моей галлюцинации и наш клиент – один и тот же человек?..

      На губах Чарской появилась улыбка. Мне же, наоборот, стало не до смеха.

      – Ольга Сергеевна, я не понимаю…

      Она мягко погладила меня по плечу.

      – Видишь ли, Света, наш ломбард отличается от других подобных организаций. Мы принимаем в залог не только технику или украшения, но и человеческие воспоминания – те, которые когда-то вызывали у клиента сильные чувства. Обычно такие воспоминания связаны с какими-то вещами: игрушками, посудой…

      – Или обувью, – прошептала я.

      – Да, – кивнула Ольга Сергеевна. – Взять, к примеру, нашего последнего клиента. Знаешь, кто он такой?

      – Нет.

      – Его