Поцелуй для спящей принцессы. Анастасия Зарецкая

не выставляя на всеобщее обозрение.

      Аделин проснулась.

      Когда очень сильно чего-то ждешь, то теряешь всякую веру в то, что однажды оно всё-таки произойдёт.

      – Что ты желаешь узнать сначала? – спросила Риччи, когда Дар ушел.

      Ей так сильно хотелось прижать Аделин к себе, но она не решалась это сделать. Она чувствовала себя виноватой. Она и была виноватой. Риччи не смогла уберечь Аделин от этого сна-проклятия. Не фрейлины принцессы, не дворцовая стража, – именно она. Ибо это Риччи поклялась Великой королеве (когда-то своей старшей сестре Мел), что будет оберегать Аду больше, чем свою жизнь.

      – Сколько я спала? Несколько дней, так? Мне почему-то кажется, что очень долго. Та роза… она оказалась ядовитой, и я уснула?

      – Это хороший вопрос… – произнесла Риччи. Слова давались тяжело. – Роза была не ядовитой, но проклятой. Впрочем, она и сейчас есть, я покажу тебе, если ты захочешь. И спала ты, пока тебя не разбудит нечто…

      – Сколько? – Аделин побледнела. – Это действительно мой дворец? Сколько?..

      – Действительно твой. Десять лет… Ты спала десять лет. И двадцать восемь дней, если быть точными.

      – Десять лет?..

      Принцесса подскочила с кровати и покачнулась. Риччи поднялась следом, поддержала ее за плечи. Аделин была выше ее на полголовы, хотя фея помнила её совсем ещё малышкой…

      – Это не шутка? – спросила Аделин.

      Ее глаза – близко-близко. И в них разгорается нешуточный янтарный огонь. Рот приоткрыт – принцесса тяжело дышит. На щеках проступают красные пятна. Растрепаны кудри волос.

      – Это не шутка, – подтвердила Риччи. – Клянусь тебе.

      Принцесса скинула ее руки с плеч (Риччи, впрочем, не обиделась). Несколько раз прошлась по комнате назад и вперед, пытаясь то ли выплестнуть эмоции, то ли просто прийти в себя. Потом остановилась.

      – И что произошло за эти десять лет? Дворец достроили, да? – кажется, она попыталась пошутить.

      – Дворец достроили за первые два месяца.

      Аделин рассмеялась. Слишком нервно.

      – Как мама? Она здесь? Все эти десять лет она меня ждала?

      И замерла в ожидании ответа.

      Самая тяжелая часть разговора приблизилась так быстро.

      – Она не вернулась, – ответила Риччи спокойно и равнодушно. Хотя, казалось, не сможет ни слова произнести.

      – Умерла?

      Аделин рухнула обратно на кровать. Схватила одну из подушек, точно щит. Прижалась к ней, скрылась почти целиком – только глаза видны. Бойкий огонь в них мгновенно погас, сменившись бронзой, что столетие пролежала на дне морском и потеряла всякий интерес к белому свету.

      – Просто исчезла. Не вернулась во дворец.

      – А отец?

      – Жив. Правит.

      – Вы пытались её найти? – Последняя попытка докопаться до справедливости.

      – Не смогли.

      – Значит, она мертва.

      Принцесса отвернулась. Отбросила подушку в сторону, на пол. Будто именно эта подушка была источником всех её несчастий.

      Но Риччи все