Облепиховый остров. Николай Жданов

костёр сетчатым куполом, который сплел недавно.

      Старый рыбак отошёл к удочке. Капио приблизился к фигурам, водя рукой по их детально вытесанным чертам, он пробормотал про себя: «Они похожи на детей, и оба – как две капли воды…»

      – Кто они? – снова поинтересовался он, но вопрос, растворившись в порыве ветре, остался без ответа.

      Старик пошёл дальше по краю берега. Капио поторопился за ним. Собрав в сетку небольшой улов, они повернули обратно. По пути Софо неожиданно свернул по тропинке вглубь острова. Неподалёку, в облепиховых зарослях открылся взору совсем маленький домик, аккуратно сколоченный из досок. Домик был весь почерневший, очевидно, от постоянной сырости.

      – Вон там я и обитаю, – махнул рукой старик в сторону хижины. В крошечном окошке, отражаясь, блистали лучи клонившегося солнца. – Идём, Капио, к нашему столу. Скоро стемнеет.

      За ужином они ещё много болтали о разном. Из разговора Капио узнал, что старик жил отшельником на острове с давних пор. Лишь изредка перебирался на материк, и только за тем, чтобы в ближайших домах обменять свою рыбу на самое необходимое. Старик говорил очень живо, интересно, мог быть и серьезным, и ироничным, довольно забавным и добрым, и казался очень мудрым. Он охотно отвечал на вопросы Капио, держа беседу с ним как с равным, без наигранной снисходительности, обычно присущей старшим, когда они имеют дело с детьми. Капио слушал его с огромным удовольствием. Одно только в старике было неизменно, – в глубине его глаз, как бы он того не скрывал, таилась тоска, заметил Капио. Еще утром мальчик ничего не знал об этом человеке, не считая их первой короткой встречи, однако теперь ему казалось, что они были знакомы давным-давно. Солнце заходило за далекую, темную горную гряду. На горизонте повис оранжевый закат, золотой дорожкой отражаясь в водном зеркале озера.

      – Идём к лодке, я переправлю тебя.

      С тех пор Капио бывал у Софо почти каждый день на протяжении всего лета. Старик сразу завоевал уважение и доверие мальчика, и он сильно привязался к нему. Капио всякий раз рассказывал ему о том, что происходит дома. Именно с этим человеком у него почему-то получалось делиться самым сокровенным, иногда тем, что он порой не мог раскрыть даже маме. Софо всегда слушал его с пониманием, искренне проникаясь его переживаниями. Умудрённый годами старик умел очень точно подобрать важные слова, дать нужные советы и наставления, в целом, оказывая большое влияние на внутренний мир своего юного друга. Сам он тоже с готовностью рассказывал о многих вещах, иногда даже мог пооткровенничать о чём-то, если Капио сильно просил того. Но стоило речи зайти о его близких или о нем лично, старик умолкал или мягко уводил беседу в сторону.

      С началом осени у Капио началась учёба. Ему уже реже удавалось навещать Софо, а с возвращением отца домой, это стало еще сложнее. Снова началось беспокойное время. Ясные солнечные дни сменились осенними дождями. Промозглая серость и холода, словно окутывая собой быт мальчика и его несчастного семейства, принесли новые испытания. Пьяные гулянки отца участились и, нередко сопровождаясь дикостью и произволом, после счастливого перерыва, ощущались ещё более жутко