Каскара. Вячеслав Анатольевич Курочкин

помахал рукой Бэт и вышел на улицу. Робинсон, старый знакомый, с которым не раз выпивали по вечерам в одной компании, и работали некоторое время в одном сервисе, пока он жестко не проштрафился. После этого я его не видел, только слухи ходили что его забрали стражи и продолжительное время мы его не увидим, если увидим вообще, потому что на рудниках работа была тяжелая, местами невыносимая и не у всех хватало здоровья выйти оттуда, а раньше положенного времени, такого на нашем районе еще не было.

      Пройдя два квартала, я попал под подъезд его дома. Обстановка перед домом была такая же, как и во всем районе, поскольку это была типовая застройка, грустных ничем не привлекательных бетонных коробок, местами давших трещину, которые активно заделывают железными стяжками работяги из коммунальных служб. Если б не сшивали такие дома стяжками добрая половина уже бы развалилась к чертям.

      Дверь была открыта, похоже Робинсон был рад видеть всех и ни от кого не скрывался.

      Комната была заброшенная, отличалась практически полным отсутствием мебели и сантиметровым слоем пыли. На фоне которой ярко выделялись следы сапог, курсировавшие из угла в угол и брошенный на пол вещмешок. Владелец квартиры сидел на раскладушке, даже не раздевшись, и жадно курил сигарету.

      Он не сразу обратил внимание на то, что в комнату кто-то вошел. В полутьме был погружен в свои раздумья. Потом резко дернулся, подскочил и заметил меня.

      – О, Кристиан. Давненько мы не виделись. – хриплым голосом сказал он.

      – Да, без малого пару лет прошло, как ты нас покинул.

      – Это я-то покинул. Так говоришь, как будто я по своему желанию, ушел. Утащили, под руки, волоком. И как зовут не спросили. – зло со щуря глаза сказал, как отрезал Роби.

      – Ты не горячись, я не хотел тебя обидеть или задеть. Просто все произошло так быстро, никто и не понял, что случилось.

      – Ну, а что бы вы сделали? Ничего. Как и все, везде. Если ты проштрафился и по тебе плачет рудник, тебе уже никто не поможет. А при сопротивлении ты знаешь, как бывает, вас бы всех прихватили, безапелляционно. Поэтому вы сделали единственное правильное решение, стояли и смотрели, как меня силой уводят.

      – Мне жаль, что так случилось. Но как ты пришел домой раньше времени, тебе ведь еще не один год оставался работать мотыгой. Как ты выхлопотал прощение?

      – Никак. Ты то ли слепой, то ли притворяешься дурачком. Ты разве не слышал, что творится в последнее время в рудниках?

      – Не пойму, о чем ты.

      – Я о серии несчастных случаев, и я б сказал о крупной серии несчастных случаев. Сначала о них замалчивали. Но когда больше десяти горняков пропали без вести, такой шум администрация уже не смогла скрыть. Понятно, что они не нами дорожат, на нас им наплевать. Они беспокоятся только о планах добычи. А сколько горняков поляжет, это не в счет. Но здесь что-то другое, то что их напугало. Это какие-то диверсии. Начались обыски у всех работников коралловых рифов, от начальства и до подчиненных. Не известно, что нашли, но было принято решение временно закрыть шахты, пока они совсем не разберутся.