Девять хвостов. Дарья Безинская

отвернулся от меня, закрывая мне обзор.

      Я уже давно заметила, что охотник – левша.

      – Покажи, пожалуйста, – я потянула насильно его на себя.

      – Ничего особенного…

      Ничего особенного на языке матаги-ёкай – это порез, проникающий в плоть между большим и указательным пальцами. Я вернула тряпку, которой мужчина пытался остановить кровь.

      – Я постараюсь быстрее, – это всё, что я сообщила Хиро, и оставила его.

      В свой неудачный побег я заметила полянку, усеянную хвощом. Я собрала траву и побежала в домик с красной крышей.

      – Я смогу и так остановить… – хотел было сопротивляться охотник.

      – От такой раны можно умереть.

      Я вложила всю свою злость на его беспечность в удары колотушкой по траве. Сок хвоща я заставила выпить, а растёртые стебли поторопилась наложить на рану, продолжающую источать красный ручей.

      – Вот теперь точно всё в порядке… – сообщила я. – И то… Ближайшие несколько дней тебе нельзя напрягать руку.

      Хиро покачал головой, но я не приняла возражений, прогнав его с кухни.

      – Это ж надо так рыбу разделывать, – прошипела я себе под нос.

      В следующие несколько дней я занималась домом сама.

      – У меня правая рука цела! – Хиро оказался очень упрямым. – Не носи вёдра! Они тяжёлые!

      Потом выяснилось, что и рис я не так варю, как надо. Потомок демонов отвоёвывал постепенно свои хлопоты обратно.

      – Ну, зачем ты пытаешься нагрузить себе руку?!

      В очередной вечер я была взбешена упрямством Хиро.

      – Чтобы ты не нагружала ногу! – резко ответил охотник.

      Мне даже показалось, что в медовых глазах проплыли огоньки чего-то особенного. Я же испугалась, что и моё лицо выражает интерес, который я пытаюсь закрыть в клетке, будто птичку.

      – Твои любимые пирожки готовы.

      Хозяин домика с красной крышей опустил голос до бархатного тембра, видимо, пытаясь сгладить углы.

      – Я не голодна.

      Всю ночь я думала, как поступить с букетом нежности и любви, который распустился в моей душе. И я решила, что пора уходить. Тем более, нога меня уже не беспокоила.

      – Тебе пора передать меня своему заказчику, – от этой фразы Хиро подавился чаем.

      Его лицо стало пунцовым в тон ширме в столовой.

      – Это у тебя – вместо пожелания доброго утра? – голос мужчины потерял свою мягкость.

      – Ты же вылечил мою ногу, рука твоя почти прошла, – я смущённо защищалась. – Тебе нужны деньги… И ты меня ловил, чтобы продать…

      – Я не могу тебя продать, – пиала тревожно бряцнула.

      – Полтора месяца назад мог…

      Я всмотрелась в печальные медовые глаза.

      – Я расторгну сделку, – вздохнул Хиро.

      Я не нашла в себе силы спросить почему. А мужчина будто обдумывал, как объяснить своё решение.

      – Я не буду лукавить… Я скажу, как есть, – он закрыл глаза, словно решаясь на смертельный прыжок. – Моё сердце перестанет петь, если ты уйдёшь.

      Я