Самый лучший комсомолец. Том 5. Павел Смолин

лучше 90 % населения планеты. И дальше будет жить еще лучше.

      – У меня батя при царе на Урале работал, в шахте, – решил поделиться Елисей Семенович. – Как это в учебниках называется – «отхожий промысел». Дай боже кирками промышляли – по шестнадцать часов. Жили в бараке – шконки в три ряда, некоторые – прямо семьями. Когда меня в техникум взяли, батя плакал – и не мечтал, что сын учиться будет. Когда война началась, плакал, что на фронт не взяли – «за такую страну, сынок, и жизни не жалко» – вот что мне сказал.

      – А вы?

      – А я что – раз батя сказал, значит так оно и есть, – пожал плечами Елисей Семенович. – Из-за стола сразу в добровольцы, вместе с сыном – ему уже почитай два десятка было, – улыбнулся. – А ты – «мясо», «мясо»! Мясом СССР не измерить.

      – Вам бы политинформацию проводить, – улыбнулся я.

      – А я и провожу, – он с ухмылкой достал из кармана корочку члена КПСС.

      – А меня пока не берут – мал, – позавидовал я.

      – А бандитов ловить не мал? – ухмыльнулся дед.

      – Сам удивляюсь что разрешили, – хохотнул я.

      Живет Елисей Семенович в «хрущевке», в «трешке» на двух хозяев. Комната у него, а две соседние – семья из четверых человек. А вот подозрительная дама безраздельно владеет аж «двушечкой» – бездетная вдова «какого-то упыря из Горкома» потому что.

      С ней мы встретились на лестничной площадке – одетая в импортный юбочный костюм, стоящая на каблучках чешских туфелек крашенная хной женщина лет сорока стеснительно пыталась прятать украшенные кольцами с драгоценными камнями пальцы рук, чем вызывала легкое веселье мешающих этому «дядей» из сопровождения.

      – Здравствуйте, гражданка Воскресенская, – от имени нашей группы поприветствовал даму дядя Витя.

      – Что происходит, товарищи? – она скользнула взглядом по группе, недоуменно покачала бровями на меня и решила не обращать внимания.

      Меня кто-то не знает! Какой жуткий удар по самооценке!

      – Дуру-то не включай, Клавка! – продемонстрировал накопленный за время пребывания с нами опыт Елисей Семенович. – Оно тебе надо – за этого урода сидеть?

      И подмигнул дяде Вите с видом «как я её, а?».

      – Какой «сидеть»? Какой «урод»?! – на ходу наращивая громкость и праведный гнев, вступила в полемику дама. – Чей-то ты на меня клевету разводишь, козел старый? Да он же алкаш, товарищи, чего вы его слушаете?! – возмущенно всплеснула руками. – Я – честная женщина. Библиотекарь! Да у меня высшее образование и почетная грамота от Парткома!

      – Покажете? – попросил дядя Петя.

      – И покажу! – гордо вскинула она голову. – Только пусть молодой человек ключи отдаст, – ткнула пальцем в держащего ее сумочку «дядю».

      – Отдай, – велел дядя Петя.

      Клавка открыла дверь квартиры и повела нас внутрь:

      – Только обувь снимете – я не алкашка, у меня вообще-то чисто!

      Оказавшись в оклеенной советскими желтыми обоями «в цветочек» прихожей,