По следу четырех. Екатерина Вильмонт

как это наши знаменитые сыщицы до сих пор грабителей не обнаружили? – пропела Верочка.

      – Да они вообще все врут, никакие они не сыщицы! – вякнула Лялька, Верочкина рыба-прилипала.

      – Дубова, что ты мелешь! – поморщился Макс Федорчук. – Сама же помнишь, как мент к нам в класс приходил, благодарил Монахову и Корбут, чего зря говорить…

      – Ну, один раз, может, чего и нашли, – согласилась Лялька, – а дальше уже все выдумали!

      – Тебе просто завидно, Дубова! – констатировал Вадик Балабушка.

      – А ты вообще молчи! – огрызнулась Лялька. – Ты за Монаховой хвостом бегаешь!

      – Дубова, ты у меня схлопочешь!

      – Будешь женщину бить?! – патетически воскликнула Лялька.

      – Женщин я не бью, но ты к ним отношения не имеешь!

      Мы с Матильдой в этот разговор не вмешивались. Ничего нового мы из него не узнали.

      После уроков мы отправились с Машкой к ней домой.

      – Бабушка, вот тут мои подруги пришли, хотят с тобой поговорить! – сказала Маша, едва войдя в квартиру.

      – Подружек привела, вот и отлично! Доставай, Манечка, банку варенья, будем чай пить! – обрадовалась старушка.

      – Да мы вообще-то не за этим пришли… – начала я, но Мотька толкнула меня в бок.

      – За чаем разговор естественнее пойдет! – шепнула она мне.

      Бабушка усадила нас за стол и принялась хлопотать.

      – Вы уж слыхали о нашем несчастье? – спросила она, расставляя на столе розетки.

      – Да, – подтвердила Мотька.

      – Татьяна Федоровна, а что они вам сказали? Почему вы пустили их в квартиру? – спросила я.

      – Ой, деточки, я сперва их через дверь спросила, кто такие и зачем пожаловали, а они говорят: «Мы из префектуры, насчет гуманитарной помощи обследование проводим!» Ну я подумала, что нам с Манечкой такая помощь очень даже не помешает! Гляжу в глазок, женщины стоят, такие приличные с виду, немолодые, солидные… Ну я и открыла!

      – А дальше что? – взволнованно спросила Матильда.

      – Что ж дальше-то! Впустила я их, за стол вот усадила. Они стали меня расспрашивать, что да как, какую пенсию я получаю, какое пособие Манечке после смерти родителей положено…

      – И у этих тварей рука поднялась… – вскипела Мотька.

      – Да уж, – согласилась я.

      – Кто бы мог подумать! – вздохнула Татьяна Федоровна. – Ладно бы девчонки какие-нибудь, охламонки, нет, солидные дамы такие…

      – А вы их описать можете? – спросила я.

      – Да уж описывала милиции, все, что могла, припомнила!

      – Бабуля, Ася с Мотей уже сколько преступников поймали! Они понимают в этом деле, расскажи им, хуже-то не будет! – взмолилась Маша, почему-то свято уверовавшая в наши детективные таланты.

      – Ладно, попробую, – согласилась бабушка, – в конце концов, хуже и впрямь не будет.

      – Значит, их было четверо? – начала я.

      – Точно, четверо. Две толстухи, одна маленькая, вертлявая, а одна незаметная такая, в красной беретке. Про нее ничего не могу сказать, кроме беретки, ничего не запомнила.

      – Татьяна