Слёзы Богов. Игги Йоутсен

рождению наследницы. Девочка росла здоровой и счастливой. Однажды, после назначения посланцем вместо внезапно скончавшейся Миприи, Эфтания направилась на юг, прихватив с собой дочь, чтобы та повидала мир. На обратном пути они из-за сильных проливных дождей (сезон дождей на юге начинался одновременно с наступлением зимы на севере) заплутали и набрели случайно на землянку ведьмы, которая проживала вдали от всех племен с маленькой дочерью, не обретшей свою индивидуальность. У Эфтании появилась плохое предчувствие, подсказавшее ей, что отсюда надо бежать и как можно дальше и скорее, но из-за дочери она осталась, так как на улице наступила ночь, а ливень не думал прекращаться. Ведьма, назвавшаяся Парненой, оказалась гостеприимной и любезной. Она поделилась с путницами своим ужином и сделала для них лежанки для сна. Ночь гостьи провели в тепле и покое. Когда на горизонте появилась первая полоска света, Парнена разбудила Эфстанию и попросила выйти с ней на прогулку. В воздухе витали сырость и свежесть, дышалось легко и свободно. Дождь прекратился.

      – Почему ты меня разбудила до лучей Аринии? – спросила гостья у хозяйки.

      – Потому что хочу поговорить с тобой наедине, – ответила колдунья.

      – О чем? – сердце бедняжки сжалось от плохого предчувствия. С одной стороны ей не хотелось знать, что та желала ей раскрыть, с другой, не терпелось узнать.

      – Я вижу глубокий шрам на твоей душе. Ты потеряла близкое к сердцу дитя. Мужайся, женщина, Нирогус не оставит твою семью в покое.

      – Неужели ты имеешь в виду, что Богини отнимут у меня и последнее дитя? Как это случится?

      – Увы, мне не дано этого знать, но люби ее так, как будто это произойдет завтра.

      И Эфтания любила. Ею обожаемая дочь, Энатия, скончалась при родах. Она отправилась в Чертоги Благословенных вместе со своим младенцем. Уже не плакала и не убивалась Эфтания, ставшая недавно старейшиной. Она приготовилась к потере и ожидала ее в любой момент. Сердце ожесточилось, что и настроило ее против добра. Несчастная женщина охладела к супругу, стала жестока к рабам и беспощадна к нарушителям законы. Ей нужен был какой-то объект ненависти, чтобы не терять смысл существования. Без него она чувствовала бы себя мёртвой. Таким «объектом» оказался Акиус.

      – Я боюсь, как бы никто не раскрыл того, как мы поступили с Акиусом. Это страшное преступление. Богини нас не пощадят, – делилась своими переживаниями Орнетия, одна из приближенных Эфтании.

      – Если ты будешь держать язык за зубами, никто ничего не узнает, – равнодушно успокаивала взволнованную пособницу старейшина.

      – Но…

      – Помни, что мое место в Совете племени достанется тебе, как я и обещала. Завтра об этом все узнают, – перебила она Орнетию, которая стала успокаиваться, поскольку старейшиной ей хотелось стать больше всего на свете.

      – А сейчас